Пока ещё не было порядка ни в чём и двоих детей, ушедших за границу поселения — худощавого подростка и семенившую за ним кроху — проворонили и глазом не моргнули.
Спокойно пройдя через весь лагерь по изрядно вытоптанной между шатрами земле, Валерка вдруг отметил, что люди перестали непрерывно и с надеждой глазеть на небо в поисках прибывающего эвакуационного корпуса.
Два светила каждый день выписывали забавный танец на небосводе, но и к этому все привыкли, переключившись на более насущные дела — где взять нормальную пищу и воду и как бы помыться. На границе лагеря кто-то расставил наскоро сделанные таблички — к реке не ходить, опасно, дикие животные, и все бегали освежиться к еле различимому ручью по самому краю освоенной территории, отчего он кое-где уже превратился в грязную лужу.
Поставить караул, чтобы дети не лезли к реке, никто не сообразил — каждый сам следил за своим чадом.
Дети прошли вниз вдоль ручья и выбрали место, где народу было поменьше, чтобы не нарываться на лишние расспросы. Валерка легко перепрыгнул поток в узком месте, но Аня встала столбом и заявила, что боится намочить ноги.
— И как ты тогда раньше сюда ходила? Без меня? — он подозрительно прищурился.
— А я и не ходила, — Аня похлопала ресницами, — им ты нужен, а не я. Я маленькая ещё.
— Ну я понял, — Валерка перенёс её и поставил на гальку с той стороны, — а ты не выдумываешь про птиц?
— Нет. Я хочу домой, к папе. Они обещали, что получится. Они умеют.
Тут Валерка пожалел, что ввязался — отца её никак не вернуть, это ясно, но возвращаться с полдороги тоже было глупо.
Им пришлось продираться сквозь кустарники, разросшиеся между деревьями-исполинами,и Валерка вспомнил про хмулей — они же могут быть совсем рядом, а он с голыми руками, даже палки завалящей и то нет. Он нахмурился, взял Аню за руку и огляделся в поисках подходящей ветки, чтобы отломать, и тут же присмотрел молодую поросль, похожую на клён, только кора бордово-красная и листья сочные, мясистые, как целый бутерброд. Хотя смысл в любой палке против хмуля? Он же тонн шесть весит.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Но так всяко было лучше, чем никак, и Валерка попробовал выломать стебель покрупнее, но тот только гнулся и не поддавался. Валерка пыхтел от натуги и ломал, но внезапно похолодел и понял, что из зарослей на него кто-то смотрит. Аня пискнула — тоже увидела ярко-жёлтый зрачок между ветками, а потом ещё один и ещё.
— Птички, помогайте! — она сложила ладони вместе и жалобно посмотрела наверх.
— Не помогут твои птички, — процедил Валерка и медленно попытался задвинуть Аню за себя, а потом скорее почувствовал, чем услышал, как сотни мягких перьев зашелестели над ними, шлёпнули по плечам и метнулись прямо на зверя. Тот фыркнул, развернулся и исчез с поразительной для такой жирной туши грацией.
— Видишь, помогло! — Аня засмеялась и захлопала в ладоши.
— Не думаю… — начал Валерка и осёкся.
Он услышал, как ангел обращается к нему.
Теперь всё было ясно.
Валерка подошёл к гигантскому дереву, торчащему над кустами подобно мачте, сел поудобнее и прислонился спиной к широко раскинувшимся корням, простирающимся на добрую полусотню метров от ствола, прежде чем скрыться под землёй.
Валерка дождался, когда корень примет его, обвив шею, руки и грудь тонкими зелёными побегами, и успел прошептать, пока глаза его не закрылись.
— Анька, беги к родителям. Позови всех сюда.
Она деловито кивнула и понеслась прочь, хотя без Валерки ей было намного труднее.
Когда Аня наконец вышла к ручью, вся исцарапанная и в рваной одежде, стирающие неподалёку женщины перепугались и толпой обступили девчонку, а она настойчиво и угрюмо рвалась в лагерь, не желая объяснить, что случилось.
Мама Валерки как раз высунулась из шатра и покосилась на странного вида процессию — кучка галдящих дам и впереди Аня на руках у высокой незнакомки. Она не особо волновалась насчёт Валерки, так как знала, что муж не допустит его на охоту, как бы тот не изощрялся.
Поняв, что Аня сейчас одна, без Валерки, она ощутила слабость в ногах и чуть не рухнула вниз, как подкошенная.
