ПРОДОЛЖЕНИЕ:
- Молись, ирод, молись, - велело распятие. – Не слышу.
- Господи, прости меня дурака жадного, - забормотал скороговоркой мужик, крестя усердно лоб. – Отдам я эти проклятые деньги чёртовым монахам. Только прости. Прости Господи, - по новой завёл мужик, кланяясь и со всего маха прикладываясь к каменным плитам пола.
- Твою мать, - прошипел мужик, - хватаясь за лоб. – Больно же!
- А мне не больно смотреть, как ты душу дьяволу в заклад продаёшь? – прозвучало сердито над ухом мужика. – Молись анчутка, молись. Пока я по-настоящему не рассердился.
- Молюсь я, молюсь, - челюсть мужика прыгала уже от страха, как швейная машинка. – Сколько молиться?
- Пока деньги не вернёшь монахам и с процентами.
- Верну я, верну. Завтра с утра и верну.
- Сейчас! – распятие вдруг спрыгнуло со стены и врезалось в лоб мужика, оставляя явственный отпечаток.
- Да, да, сейчас, - охнул мужик, закатывая глаза и падая без сознания.
- Ты не претворяйся мне тут, - усмехнулось распятие, и стоящий на столе кувшин с водой сам опрокинулся на голову упавшего.
- А, что, где я? – замотал мужик головой, отплёвываясь от попавшей в рот воды. – Мишель что происходит? – он попытался найти слугу мутными глазами.
- Я молюсь барон, не мешайте, - отмахнулся слуга. – Не вешайте на меня свои грехи. Сами уж как-нибудь разбирайтесь. Мне б свои разгрести. – И слуга стал ещё усерднее бормотать молитву и биться о пол лбом.
- Грехи, грехи, мои грехи, - мужик вдруг вскочил и бегом кинулся в соседнюю комнату. Там распахнул шкаф и вытащил на свет приличный кожаный мешок. – Вот грехи, - он стал лихорадочно развязывать мешок. Развязав запустил внутрь руку и вынул кошель. Встряхнув его на руке, пробуя вес, кивнул. – Этого отцам - монахам хватит. Они тоже грешны. Как теперь передать?
- Я передам, нехристь, - прозвучало над ухом мужика. Дёрнувшись, тот аж уронил кошель. – Ты? Но как?
- С Божьей помощью, с Божьей помощью. И не греши больше сын мой. А то в следующий раз руки оторву и поменяю с ногами. Кошель вдруг взлетел с пола и чувствительно приложился мужику по лбу. Дёрнувшись, теперь уж он плюхнулся на пол. А кошель нырнул в мешок, и шнур натянувшись, сам завязался.
- Запомнил, антихрист наказ мой? – что – то твёрдое постучало по лбу мужика. – Смотри у меня, не испытывай больше терпения.
- Да, да, больше не буду, прости Господи, …- мужик подавился словами, глядя как мешок плывёт по воздуху к дверям и исчезает за ними. – А как же? – протянул он руку вслед и, закатив глаза свалился на бок.
- Что там у тебя барон? – из комнаты появился слуга. Увидев лежащего без сознания хозяина, поморщился. – Опять таскай его на кровать. Когда же это кончится? – подхватив мужика под мышки, он поволок его к дивану.
- Что так долго? – топтавшийся у изгороди Д Артаньян бросился навстречу. – Получилось?
- Получилось, - кивнул мальчик, не останавливаясь и увлекая мушкетёра в узкий проулок. – На ка вот это отнеси монахам, - он сунул в руки гасконца три кошеля. – Скажи, барон очень сильно извинялся и просил его простить. А остальное я отнесу домой. И не сиди долго в таверне. Тебе ещё играть сегодня вечером.
- Я мигом, - расцвёл мушкетер, взвешивая на руке кошельки.
Он кинулся вприпрыжку по улице, а Виктор, закинув мешок за плечо, пошагал к квартире. На пороге дома стоял улыбающийся хозяин дома.
- Передайте своему другу, что пора платить за квартиру, - буркнул он, увидев мальчика. – А не то пусть съезжает.
- Этого на полгода хватит? – Виктор протянул мужику кошель. Тот от неожиданности даже оторопел.
- Хватит, хватит, - схватив кошель, словно боясь, что это шутка, закивал он головой. И сунув кошель за пазуху, отступил в сторону, освобождая проход.
- Ну и хорошо, - улыбнулся мальчик и скрылся в дверях.
- Все бы так платили, - бормоча, мужик достал кошель и заглянул внутрь. – Бааа, да тут и на год хватит, если цены не подымятся. Пусть живёт господин мушкетёр, пусть живёт. – Бормоча что – то под нос, хозяин поспешил на свою половину, прижимая к груди полученную ношу.
В квартире Виктор высыпал содержимое мешка на стол. В мешке нашлись ещё четыре увесистых кошелька. Развязав их, мальчик удовлетворительно кивнул.
- Мушкетёр с голоду год не умрёт. Хотя, как он гуляет, - он поморщился. – Этого мешка на вечер хватит. Оставив на столе, пять золотых монет, Виктор спрятал остальное обратно в мешок и засунул его глубоко под свою кровать. – Отыграться на сегодня хватит.
Ожидая мушкетёра, мальчик побродил по комнате, потом взяв с полки книгу, присел у окна.
- Ришелье, - прочитал он, открывая страницу. – Ну и кто такой этот Ришелье? Арман Жан дю Плесси, герцег де Ришелье.
Дворянин до мозга костей, с расписанной судьбой на годы.
Он должен стать военным, как отец, как все мужчины той породы.
Тем более его, два маршала крестили.
И с той поры поверит кто, что Боги всё ж судьбу да изменили.
Смерть отца, финансовый провал. Арман спокойно всё принял.
И шпагу отложив, епископом он стал.
Здесь и проявилась незаурядная натура.
Несмотря на молодость, Анри становится фигурой.
Приверженец порядка и труда, епископство при нём цветёт тогда.
Авторитет средь паствы его растёт, карьера в гору тогда идёт.
За это попадает в депутаты, в явление новое – Генеральные Штаты.
Но разочарован в них он быстро стал. Там каждый только лишь болтал.
Дела ж от говорильни лишь стояли. Решать их болтуны и не решали.
Получив опыт политической борьбы, стал убеждённым монархистом тогда Анри.
Но худа не бывает без добра. Мария Медич заметила его тогда.
Он стал духовником принцессы, свои запрятав интересы.
Жизнь королевского двора, на первый взгляд была тиха.
А за кулисами, бурлила, шла война.
Дворцовые перевороты не вызывали яростных вопросов.
В Европе это было модно, менять правителей чуть не ежегодно.
Верхушка власти, оторванная от народа, в котле своём варилась год от года.
Попадает в тот котёл и Ришелье. Король рыдает на его плече.
Удачно разрешив его дела, он получает власть свою сполна.
Сан кардинала Франции, почётна роль. Но развал в делах, приносит боль.
Всё мужество, собрав в кулак, наш кардинал берётся за дела.
Летят указы по стране. Дуэли запретить нам, наконец – то все.
Сепаратизму нет пути. Взять Ла-Рошель, чтоб не мутил.
Людей по разным признакам не разделять. Французы есть во Франции опять.
Всех заговорщиков к ногтю прижал, а чтобы кто обиду не держал,
Велел убрать их укрепленья. Заглохли сразу все волненья.
Торговля что б цвела, построил флот. Теперь по океанам ходит тот.
Финансы упорядочил, дела и Франция поднялась, расцвела.
Соседи стали уважать. За немощь дряхлую уж не держать.
Свои ж избалованные аристократы, мешали больше, чем враги закляты.
Цеплялись намертво за льготы, послабления, не видя исторического решения.
Вредили кардиналу, кто как мог, то покушенье, то донос.
Пришлось даже охрану завести, беду, что б от себя да отвести.
Так жизнь в борьбе, делах летела. Себя, истратив всего для дела,
Оставил Францию, могучею страной. А в высшем свете был чужой.
История рассудит по делам и точки все расставит тут и там.
- Сильный мужик был, однако, - хмыкнул Виктор, закрывая книгу и ставя на полку.
На лестнице послышались шаги и в комнату ввалился Д Артаньян.
- Отдал, принял благодарность, - выдохнул он и, сделав три шага, рухнул на кровать.
- Хорошая благодарность была, сердечная, - усмехнулся мальчик. – Придётся на ужин идти одному.
Мушкетёр проснулся, когда солнце уже скрылось за собором, окрасив небо в цвет яичного желтка. Морщась, он выпил пол кувшина принесённого Виктором кваса и тряхнул головой.
- Хорошие монахи попались, не жадные, - улыбнулся он, растирая лицо ладонями.
- Эй, любитель монахов, ты долг отдавать пойдёшь?
- Долг? – мушкетёр непонимающе уставился на мальчика, - ах долг, - его лицо сразу поскучнело. – А есть чем отдавать?
- Этого хватит? – Виктор кивнул на лежащие, на столе монеты.
- Наверное, хватит, - мушкетёр пожал плечами. – Я сейчас уже не помню, сколько там задолжал.
- Много не мог, - усмехнулся Виктор. – Собирайся, пора идти.
Морщась, мушкетёр умылся и, выпив остатки кваса, посмотрел на мальчика.
- Я готов, пошли.
Покинув квартиру, вышли на погружающуюся в сумерки улицу. Д Артаньян свернул сразу налево и не оглядываясь, пошёл бодрым шагом. Через три квартала опять свернул и, пройдя до перекрёстка опять. Возле калитки третьего дома он остановился и оглянулся. Виктор не отстал. Кивнув, мушкетёр толкнул дверь. Скрипнув петлями, та открылась, впуская их в освещённый скупым фонарём длинный коридор. Пахло кухней, мышами и ещё чем – то неуловимо знакомым. Не останавливаясь, мушкетёр прошёл в конец коридора и толкнул другую дверь. Они попали в короткий тёмный коридорчик, что кончался открытой полуаркой, завешанный шторой. Сквозь неё пробивался яркий свет.
- Погоди, - Виктор задержал товарища за рукав. – Возьми деньги и иди. Я тут присмотрюсь пока. Меня не ищи. Как пойдёшь домой, я догоню.
- А ты разве не со мной? – нахмурил озадаченно лоб гасконец.
- Я буду рядом, - улыбнулся Виктор, успокаивающе похлопав товарища по плечу. – Иди. - И тут же исчез.
Откинув штору, мушкетёр шагнул в большую комнату, освещённую несколькими лампами. В комнате стояли три стола со стульями. Вокруг них сидели мужчины, многие в военном платье. Оглядев зал, Д Артаньян направился к крайнему столу, подняв в приветствии правую руку и изобразив широкую улыбку.
- Опаздываете сударь, опаздываете, - ответили на его приветствие сидящие за столом. Это были: - молодой, безусый лейтенант кавалерии, лет пятидесяти майор - интендант и лет сорока гражданский. Одетый по последней парижской моде.
- Ну что, господа, все в сборе, раскинем пулечку? – потёр ладони майор. – Вы как сударь, сегодня располагаете? – подмигнул он Д Артаньяну. Тот, улыбнувшись, кивнул.
Мушкетёр присел к столу и оглядел зал. За каждым столом играли, не обращая внимания на окружение. Несколько человек свободно переходили от стола к столу, с бокалами в руках, наблюдая за игрой. В правом углу стоял уставленный бутылками и бокалами стол. Возле него прислонившись к стене, скучал лакей. Ещё трое, делая вид, что тоже скучают, размещались в других углах комнаты.
- Настоящий притон, - усмехнулся Виктор, внимательно оглядывая комнату. – Не хватает наркотиков и патефона с размалёванными девицами. Прошмыгнув к столу Д Артаньяна, он присмотрелся к его партнёрам. Гражданский хлыщ был явно карточным шулером.
- И не боится играть с вояками, - поразился его наглости мальчик.
Игра за столом началась. По мере роста банка, рос и азарт. Вот хлыщ опустил на колени левую руку, и из его рукава выскользнула карта. Виктор ловко её заменил другой. Втиснув карту незаметно в свои, хлыщ недоумённо поморщился. И опять опустил левую руку. И опять получил карту ещё хуже, чем была. Попытавшись заменить карту в третий раз, хлыщ покрылся потом. Его глаза беспокойно забегали по партнёрам. Оставив его паниковать, Виктор перешёл к гасконцу и пока тот водил носом по сторонам, заменил ему карты на более подходящие.
- Ну что господа, вскрываемся? – предложил, пряча радостное ожидание в глазах, майор и первым положил на стол свои карты. – У меня вот, каре, - майор виновато улыбнулся.
- А у меня флеш, - уныло признался кавалерист, открывая свои карты.
- Стрит – флеш, - небрежно сбросил свои карты мушкетёр. И все уставились на хлыща.
- Сегодня мне не везёт, - стараясь выглядеть беззаботным, тот открыл карты, - четвёрка.
- Продолжаем, - усмехнулся майор и стал заново раздавать карты.
К концу вечера хлыщ уже еле держал себя в руках. Он проигрывал и проигрывал вчистую. В отличии от него остальные игроки выигрывали по очереди. Они уже вернули свои долги хлыщу, и теперь он набирал сам долги. Наконец бледный и ничего не понимающий, хлыщ запросил пощады и, извиняясь, покинул игроков. Те тоже долго не стали сидеть, окрылённые удачным вечером и по предложению майора направились в таверну. Обмывать удачу.
Виктор же в это время старался не отставать от спешащего куда – то хлыща. А тот, миновав пару кварталов, свернул к громадному дому и вошёл во второй подъезд. Поднявшись на третий этаж, открыл дверь своим ключом.
- Что – то вы сегодня рано, граф? – в небольшой, скромно обставленной комнате за столом при трёх свечах сидел второй мужчина, по внешнему виду чем – то схожий с пришедшим. – Обыграли партнёров, оставив их в подштанниках? – мужчина держал в руках карты и раскладывал пасьянс.
- Наоборот, - поморщился хлыщ, присаживаясь напротив, - я сам сегодня проигрался в пух.
- Что так? – вскинул удивлённо брови первый. – Забыли положить себе карты?
- Карты я положил, но почему – то они все перепутались, - хлыщ стал доставать из маленьких кармашков на своём костюме карты и кидать на стол. – Ничего не пойму, - уставился он на валяющиеся, на столе карты, кинув последнюю. – Эти все на своих местах. Но те, что я вытаскивал, были другие. Почему? – потерев лоб, мужик откинулся на спинку стула.
- Вам граф следует отдохнуть – усмехнулся компаньон. – Вы слишком увлеклись добыванием денег. Поедем те лучше в Италию. В Палермо, там сейчас чудесная погода. Море, солнце, красотки. Поехали? Иначе вы заболеете чахоткой, как Идальго.
- Я не могу сейчас уехать синьор, - поморщился хлыщ. – Париж набит деньгами. Я ищу выход в высший свет. И кое-что уже нащупал. И вы хотите, чтобы я это всё бросил?
- Граф, денег, что у нас есть сейчас, нам хватит на десять лет, отдохните.
- Ладно, это пустой разговор, - граф махнул рукой и встал. – Я спать, что – то голова разболелась.
Посмотрев ещё раз на валяющиеся на столе карты, граф взял со стола свечу и направился в спальню. Закрыв дверь, он поставил свечу на этажерку у кровати и, нагнувшись, вытащил из-под кровати большой чемодан. Откинув крышку, стал перебирать лежащие там кошельки с монетами.
Налюбовавшись и успокоившись, граф вернул чемодан под кровать и, раздевшись, лёг.
Виктор помог ему скорей “уснуть” и, забрав чемодан, покинул комнату. Второй мужик всё ещё раскладывал пасьянс, что – то бормоча под нос.
Мушкетёра дома не было, и Виктор спрятал чемодан под кровать. Умывшись, лёг спать. Долго ворочался, вспоминая лица игроков, пытаясь понять, что двигало этими людьми, проводящими вечера, а порой и ночи напролёт за карточным столом. Ведь большинство из них никогда не выигрывали. А наоборот влезали в громадные долги.
