Самолюбование и тщеславие никогда не были чужды человечеству, но выглядели и трактовались они в разные века по разному.
Самым известным из "первопроходцев" тщеславия пожалуй является Нарцисс из греческой мифологии. Сын речного бога Кефиса и нимфы Лириопы был настолько прекрасен, что не мог никого полюбить. Когда юноша отверг любовь нимфы Эхо, та воззвала к богам и попросила их, чтобы юноша испытал все страдания безответной любви. И боги сделали так, чтобы Нарцисс полюбил самого себя. Он увидел в воде свое отражение и не смог оторвать от него глаз.
Как мы видим, Нарцисс совсем не был тщеславен от рождения, только холоден сердцем. Но не умение отвечать любовью на любовь считалось у жизнелюбивых греков преступлением против жизни и каралось. Ниспосланное богами тщеславие стало наказанием Нарцисса.
Следует отметить, что наказанием Нарцисса стала не любовь к себе как таковая, а ее, так сказать, пассивная сторона. Его трагедия состоит не в том, что он влюблен, а в том, что его любовь бесплодна и ограждает его от жизни. Захваченный в плен такой любви, Нарцисс проводит свою жизнь в пассивном любовании собственным отражением, теряя при этом, саму жизнь со всем ее многообразием.
Такая трактовка тщеславия просуществовала долгие годы и даже века, прежде чем христианство не разделило миры на земной и небесный. В Средние века жизнью подлинной стала считаться жизнь вечная, тогда как земная жизнь всего лишь тест - проверка, предназначенная для того, чтобы приписать вас с вашей душой к аду или к раю, в зависимости от духовных высот, которых вы способны достигнуть.
В Средние века к земной жизни и ее радостям, весьма скромным, надлежало относится сдержанно, любой повышенный интерес к "жизни бренной" трактовался как тщеславие. У тщеславия, трактуемого в этом ключе, даже есть свой собственный, поэтический термин - "суета сует". "Суета сует, — всё суета!", - гласил Экклезиаст и, вслед за ним, практически каждый, уважающий себя проповедник от V века до XV.
Идея о бренности земной жизни оказалась настолько живучей, что даже пережила Средние века и смело шагнула в эпоху Просвещения. В XVI веке у тщеславия даже появился свой живописный жанр Vanitas. Унаследовавший свое название все из того же Экклезиаста (Vanitas переводится с латыни как "суета сует"), этот жанр в живописи все же трактовал земную жизнь и ее наслаждения несколько иначе.
Картины жанра Vanitas - это, по большей части, натюрморты, где "творения рук человеческих" соседствуют с цветами или плодами. Но обязательным компонентом картин этого жанра являются кости - чаще всего человеческий череп. Эти картины не отрицают наслаждений земной жизни и даже демонстрируют, что земной путь человека может быть насыщенным и плодотворным и все же он не вечен ...
Тщеславие эпохи Просвещения подобно ее философам полно оптимизма. Пусть жизнь земная не вечна, но можно пройти этот путь достойно, внести свой вклад и оставить его людям, которые придут после тебя. Тщеславие не в самой жизни, а в чрезмерной привязанности к ней.
Впрочем, к концу второго тысячелетия нашей эры идеи философы Просвещения с их деятельным настоем и аскетическим оптимизмом были многократно высмеяны и основательно позабыты. А вот жанр "Тщеславия" в живописи практически воскрес. Его оживили художники - романтики, которые принялись наперебой рисовать картины с этим названием. Вот только тщеславие романтизма - это не натюрморт, а портрет.
У тщеславия викторианской эпохи как правило женское лицо. Это лицо прекрасной и роскошно одетой девушки, которая словно бы застыла с зеркалом в руках. Ее упоение собственной красотой так велико, что весь мир вокруг блекнет для красавицы и ускользает.
Интересно не только то, что античный Нарцисс был мужчиной, тогда как "Тщеслаивие" XIX века преимущественно женственно, но и то, что Нарцисс упоен исключительно своей красотой, тогда как девушки с викторианских картин почитают свое богатство ничуть не меньше, чем внешние данные.
