Темные стволы деревьев очерчивались в бледном, лунном свете на вершине длинного хребта, превращаясь в черные столбы, сливавшиеся с тенью, которая добавляла мнимые изгибы и длину. Хаотичность произрастания каждого экземпляра создавала ощущение огромной массы; деревья как будто формировали ряд или строй, преследуя таинственную цель. Стояли будто по чьему-то приказанию, чтобы исполнить долг или обещание, данное какой-то высшей силе. У подножия деревьев плотными зарослями могли появляться кусты, оформляющей нижний ярус леса, не дающие оголить широкие промежутки между стволами и завершающие стройность ряда. Около самой земли серебристые сугробы огибали каждый предмет или ствол, словно вода: плавно, мягко и легко. Только на дорожке, проходившей через хребет, происходили выбивающиеся из этой идиллии вещи. Там виднелись человеческие следы, разделявшие единое пространство на две части. Следы разбивали, мяли и трамбовали мягкое снежное море. Эта тропинка была частью длинного пути из неизвестности в неизвестность: находясь в середине дороги никто не может знать, откуда она идет и куда приводит.
Пространство вокруг казалось плотным, тягучим; его тягучесть подчеркивало однообразие заполнявших пространство одинаковых, ничем не выделявшихся кустов и деревьев. Их контуры как будто плавно перетекали друг в друга, создавая единство, целостность; казалось, эта масса растений была цельным организмом, обладающим волей и сознанием. Ощущение близости огромного организма было величественным: ни единый ветерок не нарушал спокойствия леса; он представал перед путником гордым и непокорным, пугая своей дикостью и отстраненностью от земных прихотей и забот.
Тут далеко послышалось пыхтение и резкий скрип снега. Из-за хребта показалось красное лицо паренька, усиленно вдыхавшего и выдыхавшего холодный воздух. Звуки пыхтения, скрипа снега, ударов лыж о ледяную поверхность земли наполнили пространство. На самой высокой точке хребта парень с облегчением громко вздохнул, с силой оттолкнулся палками и двумя резкими и быстрыми движениями рук развил высокую скорость, поехал с небольшого пригорка. Он наклонял тело, сохраняя баланс, чтобы не упасть. Довольная улыбка на лице изображала блаженство. Каждым новым толчком парень поддерживал скорость. Руки его то расслаблялись, то напрягались снова, производя быстрые движения. Дыхание было тяжелым, грудь ходила ходуном. Пронзительный скрип снега раздавался все громче и громче, пока парень приближался к месту нашего наблюдения.
Промчавшись по прямой части хребта, молодой человек начал резкий спуск, сгруппировавшись, приготовился к любому варианту развития событий. Ему хватило буквально двух толчков палками, чтобы достичь нужной ему скорости лыж. Он не сильно разгонялся: в то время в округе царили сумерки, позволявшие видеть только намеки нужного направления, скрывавшие детали дороги от человеческого глаза. Жуткий стук концов лыж о кочки внушали неуверенность и сомнения на счет необходимости спускаться именно в лыжах. И рациональной причины такого экстремального спуска парень не находил, но иррациональное желание познать головокружительное чувство скорости и опасности толкало его вперед.
Между тем в голове возникали фрагменты образа громадного города, на тот момент не ослабившего своего влияния на его разум. Ровные улицы, дорожки, ряды машин, здания и их просторные коридоры, уходящие вдаль. Совсем недавно он сам был там, спешил к заветной цели от работы до маршрутки, и потом до дома. Летел на всех парах, бежал среди таких же людей, безмолвных зданий и шквального рева машин. В этом ничто не отпугивало его, наоборот такая жизнь воспринималось как что-то обыденное, привычное и простое. Он даже не мог подумать, что существует иная форма организации жизни, кроме хаотичного перемещения людей, формирующего из толпы особую материю, как капли воды составляют океан.
Обилие жизни, движения, бурления переполняло мысли и чувства, заглушая остатки природного, настоящего, цепляющегося за жизнь в столь неблагоприятных для него условиях, когда необузданная стихия города полностью довлела над пространством, замещая собой всё. И находясь в ней, парень осознавал одну вещь, необходимую для выполнения, - двигайся в определенном направлении, иди к цели, следуй из одного места в другое, меняйся и люби сиюминутное. И только сейчас, молодой человек осознал и обдумал положение вещей: он - дитя вектора, частичка огромной стихии, прокладывающей путь из точки А в точку Б, клеточка системы, живущей за счёт непрерывного прямолинейного движения.
Но, поразмыслив ещё, он пришел к выводу, что тут нет ничего удивительного. Вездесущий вектор направляет уже многие столетия каждого рождённого человека, захватывая умы великих ученых и философов. А теперь и его ждало то же самое. Ведь обилие прямых линий и интуитивно понятных дорог облегчает жизнь; принимая эти правила, можно не задумываться об опасностях дикого мира и о повседневных нуждах. Каждый человек находился в комфорте и достатке без постоянных угроз для его существования. Серые, приветливые фасады многоэтажек не могли испугать или заставить впасть в раздумье рядового жителя. Даже наоборот, они укрывали, спасали и манили каждого к себе, создавая образ достатка и надежности. Одной мыслью завершилось размышление: "Благоденствие и рай" - заключил парень.
Тем временем первая прямая была пройдена хорошо, он устойчиво держался на лыжах. Но на повороте лыжи вдруг понесли вперед, сильно ударились об ледяную корку тропинки, наскочили на кочку; ноги подвернулись, и парень практически распластался на земле, но тренированные мышцы не дали ему упасть, он сгруппировался и продолжил скоростной спуск. На исходе резкого поворота раздался резкий скрежет лыж о снег. Парень пригнулся, приготовился к неожиданному. Он заметил быстро приближающуюся к лицу ветку куста, и, собрав все силы, совершил маневр в сторону. Одна ветка пролетела мимо, но в тот же момент перед лицом оказалась другая. Мастерски он нагнулся, теряя равновесия, пытался удержаться, лыжи налетели на кочку, нырнули в ямку. Парень, прикусывая губу, начал балансировать, перенося вес тела с одной ноги на другую, кое-как удержался на ногах. Резкий выдох и хлесткий удар очередной ветки куста по лицу. Сильная, неприятная боль пронеслась в голове, порождая дикую злость на природу и на себя за неудачный маневр. И в этот момент наклон спуска стал выполаживаться, скорость снижаться. Дыхание парня стало более сглаженным. Он мог упасть, поцарапаться или что-то себе разбить, но этого не случилось. Наоборот, ему удалось развить высокую скорость в темноте, наблюдая дорогу впереди всего на 10 шагов.
Но что-то погасило его триумф, вернуло бдительность: путь продолжался. Будто неведомая сила давила на него с неистовой яростью, заставляя его, человека, покориться, слиться, стать частью иного мира, но долго она не могла к себе привязать. Парень приготовился к началу нового спуска, который приведет к назначенной цели. Скрежет снега и частое дыхание заполняли все пространство. Только эти звуки выдавали жизнь здесь, в лесу. Огромная тень ночи неподвижная и вездесущая грозно поглощала повороты дороги, и человек шел прямо на неё. Парень ощущал ее силу, давление и желание борьбы за влияние над его разумом. Находя в этом красоту, он ускорился вниз, к спуску.
Снова высокая скорость, хлесткий, холодный ветер и прямая дорога. Парень начал ощущать эмоциональный прилив сил, затронувший все уголки души. Неимоверная радость и чувство всемогущества над реальностью - вот то, что давало силы для движения и преобразования окружающего мира. Бешеный человеческий дух рвался во все стороны, его нельзя было остановить. Он здесь, завладел кусочком пространства и рвал, сотрясал, подгибал его под себя. Вытворял с ним все, что заблагорассудится. В то время как давление леса, духа тишины продолжало пытаться подчинить столь неугомонное существо, подзадоривало его вытворять безумства. Через несколько секунд после начала спуска на лице парня появилась азартная улыбка. Он видел перед собой препятствия, которые не подлежали его власти, но азарт выйти живым, здоровым и не поверженным на ровную поверхность запускал мыслительный процесс. Он сравнивал себя с охотником, а непокорность и тяжесть пространства с добычей, которую необходимо победить. Адреналин зашкаливал, заставлял глубоко дышать, испытывать чрезмерно сильное желание достигнуть конца спуска, цели.
Но долго наслаждаться этим не вышло. Лыжи налетели на ледяную корку, скользнули вперёд. Парень потерял равновесие, пригнулся. Он несся с такой скоростью, что дух замирал. В голове возникали образы царапин, переломов и ран, которые могли появиться от острых, ледяных кочек, торчащих повсеместно, но впереди не было ничего, что могло действительно навредить. Кромешная тьма, небытие - единственное, что окружало его. Важные объекты рельефа становились видимыми за миг до появления на пути, лишая возможности среагировать. Неожиданно спокойствие поселилось в его душе. Он не видел ничего, что испугало бы его, в то же время он набирал скорость. Где-то глубоко, в потаенном местечке мозга сознание говорило об опасности, о непредсказуемости мира, но ничего опасного не происходило, от чего мышцы находились в нервном состоянии, когда невероятное напряжение изводит каждую клеточку до высочайшего перевозбуждения, которое заставляет смеяться даже в самой опасной ситуации. Резкий стук лыжи о ледяную корку прервал размеренность мысли снова, тело вышло из равновесия, качнулось. Парень устоял, сконцентрировался, сжал все части тела, приготовился к дальнейшим потрясениям. Перед ним появился резкий поворот. Приняв правильную стойку лыжника, он начал входить в него. Резкий скрежет лыж о ледяную корку раздался в лесу. Пыхтя от напряжения, парень вышел из поворота, хотел было отдышаться, но тропа резко упала вниз на дно оврага. Ни минуты не мешкая, он соединил носки лыж, поставив их плугом, чтобы резко повернуть, следом он выпрямил их, пролетев по самому краю оврага, чудом не упав в него. И парень на высокой скорости прокатился по последним метрам спуска и выходу на лесную дорогу с чувством внутреннего удовлетворения.
Клином парень прошёлся по тропе, раздвигая плотное, тягучее пространство ночи, разрывая его, словно пуля тело. Дух внутри неистовствовал. Он оказался непобежденным. Торжество переполняло настолько, что парень хотел смеяться. Ведь только подумать, он – махонький сгусток энергии – подминает под себя огромное тело всего сущего, способное раздавить все, что увидит перед собой. И пока у него столько сил, можно продолжать свое вечное путешествие из точки А в точку Б, волнуя и нарушая ткань бытия везде, где только можно; ведь в будущем ему не раз еще придется встретиться с этой великой силой и сопротивляться ей.