«Бандит с розой». Жизнь и удивительные приключения «сербского Гришки Котовского». Часть первая.
Ровно двадцать лет назад в белградской гостинице InterContinental во время обеда с деловыми партнерами наемными киллерами был расстрелян в упор один из самых ярких и колоритных бандитов и авантюристов уходящего века – «сербский Котовский», балканский Робин Гуд, Стенька Разин и Джон Диллинджер в одном флаконе, «самый квалифицированный грабитель банков в Европе» (по версии «The New York Times»), бандит и полевой командир, «белградский Казанова» и убежденный патриот, народный любимец и неформальный герой своей страны Желько Ражнатович. Приключений в его короткой, но бурной жизни хватило бы на десяток самых отчаянных сорвиголов…
Детство «короля гангстеров»
Желько Ражнатович родился 17 апреля 1952 года в городе Брежице, в республике Словения, в очень приличной семье. Отец — полковник ВВС Югославии. У будущего гангстера было три сестры, теплые отношения к которым он пронес через всю свою жизнь. Детство его прошло в Белграде. С отцом, по словам самого Желько «у него всегда искрило». Две сильных личности так и не смогли мирно ужиться на одной территории. Когда ситуация накалялась, отец в качестве разрядки семейной напряженности порол ремнем малолетнего конкурента. Но, по словам самого Желько, он никогда не испытывал к отцу ненависти. Родители развелись, когда тот был еще подростком. По словам будущего короля гангстеров, «развод близких сердцу людей стал тем тараном, который вынес его на криминальную стезю». Возможно, это было блефом. Но если раньше Желько мечтал стать летчиком, то после ухода отца из семьи его с головой поглотила блатная романтика. Благо в его окружении хватало сорвиоголов, тяготеющих к насилия и способных резать на ходу подметки зазевавшимся белградцам. Юный Ражнатович слыл в округе интеллектуальной шпаной. Он до дыр зачитывал модного тогда «Крестного отца», а одноименный фильм по повести Марио Пьюзо смотрел бесчисленное количество раз. Начинал свою криминальную карьеру Желько карманным вором. Особенно ловко у него получалось облегчать женские сумочки у дам, прогуливающихся в белградском элитном районе Ташмайдан.
Первый раз стражи порядка поместили юного вора в местный «обезьянник» в1966 году. Юный гангстер отправился полировать нары в исправительное учреждение для несовершеннолетних, рядом с Белградом. НО отец, пользуясь своими связями, сумел вырвать сына из цепких зубов правосудия и отправил от греха подальше – на историческую родину своих предков, в черногорский Котор. Он наивно полагал, что сын станет служить на флоте, где под влиянием суровой матросни избавится от своих привычек. Но в планы Желько это не входило. Он решительно смешал с грязью все отцовские планы и с командой местных воров отправился в Париж – «поискать отличных наличных в кошельках местных буржуа», по его же словам. Три года Желько, по его словам, «бегал с друзьями по всему городу с задранными хвостами». За это время он научился вполне сносно изъясняться и сквернословить на французском, немецком и греческом. Ажаны сцапали его с поличным в тот момент, когда очередной приглянувшийся сербу кошелек менял хозяина. 18-летнего вора депортировали в Югославию. Здесь суд «нарезал» ему три года колонии в исправительном центре Валево. Все это время Желько не терял времени даром. Именно здесь он сколотил свою первую банду.
«Король-лев криминальных джунглей»
Если на нары в Валево заехал малолетний сербский уркаган, то вышел из мест заключения король-лев джунглей преступного мира. Он взял себе прозвище Аркан. Король-лев имел амбиции, харизму и драйв и не разменивался по мелочам. Налет и дерзкое ограбление банков стали родной стихией Желько. Технология его акций была чрезвычайно проста и эффективна: ночью к банку подъезжал грузовик, тросом выдергивал зарешеченное окно банка, после чего все сейфы стремительно переносились в кузов беззаветной командой Желько. На все про все уходил считанные секунды. Когда к месту происшествия на всех парусах прилетали ажаны, их ожидали раскуроченные окна и стены, а в том месте, где же несколько минут назад стоял сейф, красовалась алая роза. Это был издевательский фирменный почерк «сербского Котовского».
Криминальный дебют «потрошителя банков» состоялся 28 декабря 1973 года. Своей первый банк Ражнатович и преданные ему рыцари ножа и отмычки «подломили» в Бельгии. Дебют не увенчался счастливым финалом. Сразу после выноса наличных через прутья решетки его сцапали местные «дяди Бакенбарды» (так сербские гангстеры называли спецов из местных подразделений полиции). Как иронизировал сам «горе-Диллинджер», в тот момент он «достал по блату билет на «Титаник». Во время задержания Желько бился, как лев, не в силах смириться с превратностью судьбы. Его гнев был подобен ярости ангела. Но силы были неравны. Суд учел его прошлое и щедро накинул ему десятку на будущее. Шесть лет он отсидел честно. А в июле 1979 года «ушел в соскок» – сумел каким-то непостижимым образом бежать из тюрьмы города Вервье. После чего стал лихорадочно наверстывать упущенное. В течение пары месяцев Аркан совершил два разбойных нападения в Швеции и три в Нидерландах. Но голландские копы, по словам серба, «прикололи его как бабочку». В местном околотке продвинутые опера всю ночь проводили с сербом целый ряд сугубо научных экспериментов, изучая, насколько далеко голова гангстера может отскочить при ударе об стену. После чего в предельно сжатые сроки довели дело до суда.
Суд отправил Желько в «бетонный отель» уже на семь лет. Но тот не собирался слишком долго полировать нары, и с первых секунд нового заезда ждал своего счастливого часа. Он представился через два года – в мае 1981-ого. Охранник неосторожно забыл на посту свой табельный пистолет. «Я знал, что пригоршня возможностей дороже самосвала справедливости, поэтому завладел стволом растяпы и сделал копу предложение, от которого тот не смог отказаться», – вспоминает Аркан. В результате серб покинул голландский «отель» в прекрасном расположении духа, с чистой совестью и чужой «береттой». Родная братва радостно распростерла ему навстречу свои объятья. Уже через месяц после «дембеля с кичи» по Германии прокатилась волна дерзких ограблений. Как старый боевой конь, Ражнатович повиновался мощном внутреннему импульсу, и ничто не могло его удержать. В каждом банке возле вместо вывороченного с потрохами кассового аппарата Желько, не изменяя традиции, оставлял розу. «От одной мысли о том, что после ограбления в местном околотке происходило землетрясение, у меня на сердце таяла медовая лепешечка», – признавался позже Ражнатович . – Уже только ради этого стоило взламывать сейфы….».
Дерзким сербом занялись самые искушенные немецкие сыскари, публично пообещав местным СМИ либо воткнуть Желько его же розу в задний проход, либо положить ее на могилу грабителя. И это были не пустые слова. В июне этого же года при попытке ограбить ювелирный салон Аркан попал в засаду. Грабитель не собирался сдаваться без боя. Прямо возле салона вспыхнула дьявольская потасовка. И копы, и бандиты работали кулаками, как опытные вышибалы. Драка быстро перешла в беспорядочную пальбу. Полчаса возле салона шел самый настоящий бой. В этой схватке Желько получил свою «свинцовую пилюлю» и потерял сознание. Его наспех перемотали бинтами и отправили в тюремный госпиталь. Это было ошибкой. Придя в себя, «сербский Котовский» быстро оценил все слабые места в системе охраны. «Если Бог бросает тебе сливу – открой рот! – решил я и через пару дней катапультировался из лазарета через окно», – вспоминал потом Желько. – Навстречу вылетел охранник. Он не смог сдать мне зачет по рукопашному бою, ушел в горизонт и стал наблюдать небо, обильно усыпанное алмазами. Я же прихватил свою одежду, откланялся и испарился исключительно в неизвестном направлении. Утонченное воспитание не позволяло мне так долго злоупотреблять гостеприимством лазарета».
Последний раз он был арестован в феврале 1983 года в Базеле. Сербский Джон Диллинджер «спалился» при проверке водительского удостоверения, подтвердив тем самым свою же любимую пословицу «Люди ломают ноги о кочки, а не о горы». Его снова «окунули в отель». Но в апреле этого же года, натянув на себя несколько шерстяных джемперов, изъятых у сокамерников, он спустился по простыням с четвёртого этажа «отеля» в Торнбеге, а затем умудрился перелезть через шестиметровый забор, опутанный сверху колючей проволокой. После чего снова вернулся на историческую родину, где и открыл совершенно новую страницу своей богатой криминально биографии.
Игорь Моисеев