- День клонился к закату, и на смену дневной духоте и чёртовой жарище, приходит духота вечерняя, вперемешку с мошкой и комарами. И нет никакого спасения ни от одного, ни от другого. Старуха, да, сейчас она действительно так выглядит и соответственно так себя чувствует, как обычно сидела у окна, так больше шансов хоть немного ухватить дуновение ветерка, и не отрываясь смотрела слезящимися, выцвевшими глазами на подступавший к забору сосняк. И так заканчивался каждый вечер, из года в год. Единственно менялись времена года и погода за окном. От несносной духоты щемило в левой стороне груди. Протянув костлявую тонкую руку к подоконнику, накапала в рюмку корвалола, разбавив водой выпила. Боль потихоньку уходила. Она знала, что не долго ей осталось, чувствовала это. Но её это не сильно пугало, она давно была к этому готова. И в шкафу на верхней полке лет семь как лежало новое, в чем в гроб ложить. Все мысли были о тех кто давно покинул этот мир, об матери, об отце и сестрах. Всё они давно уже померли... О детях редко, Бог им судья, давно не звонят и ещё дольше не виделись. Сын тот всю жизнь по тюрьмам скитается, а дочь, затюканная зятем алкоголиком и семейным бытом никак не найдёт времени позвонить. Да и далеко они, в соседнюю область умотали,, там с работой было получше, да и домишко от сватов остался. Она им там была в обузу, по крайней мере она так думала... Оставшись одна в доме, поддалась на уговоры соцработницы, да ещё и больные ноги допекли сил нет никаких, продала избу и животину, да и ушла в дом престарелых чтоб не быть никому в обузу. Деньги от продажи поделила между детьми. Сыну на сберкнижку положила, а дочь сама мигом за деньгами примчалась. Откинув вечную занятость. Возмущалась что на двоих поделила деньги, ей то они нужнее, брат один бес пропьет по выходу с очередной отсидки. Но мать была непреклонна. Обиделась видно дочка раз с тех пор не приехала навестить ни разу. Да и сын выйдя из лагеря, снял деньги все со сберкнижку загулял. Да и ударил ножем кого то по пьяной лавочке. И улетел ясным соколом в родные пенаты. И теперь лет десять как минуло с той поры, здесь хоть какой-никакой догляд, и чистая, и сытая. Даже половину пенсии на руки дают. Старуха деньги эти аккуратно складывалала в разные места, что то в одежде, что то в матрасе. Тратьть то особо не на что, вроде как все есть. Так и копились деньги. Хотела дочери передать при случае как приедет, ей то лишними они точно не будут... Только вот не едит она. Часов девять заглянула медсестра, приветливо улыбнувшись справилась о её самочувствии. Старуха в ответ лишь махнула рукой, все мол нормально и уставившись немигающим взглядом в окно погрузилась мысленно в прошлое. По морщинистому лицу побега не вольная слезинка от воспоминания и снова началась ноющая боль, она становилась все острее, сердце бешено колотилось в груди все быстрее и быстрее. Торопливо потянувшись за бутыльком с корвалолом, старуха вдруг резко остановилась, выгнувшись захрипела и соскользнула со стула на пол. На стук упавшего тела, выбежала дежурная медсестра находившаяся как раз в нескольких метрах от комнаты старухи. Подбежав увидел синеющее лицо старухи, развернувшиссь быстро побежала в медкабинет. Бегом вернувшись со шприцом, она поняла что уже всё напрасно. Старуха уже не дышала. Заостренный нос и остекленевший взгляд немигающих глаз ясно говорил что старушка окончила свой земной путь. Потрогав ей холодеющую шею, принялась звонить в милицию. После звонка она быстро обошла все старухины тайнички, благо прекрасно о них знала, забрала лежащие там деньги удалилась, не забыв выключить ночник и плотно прикрыв за собой дверь от любопытных постояльцев ждать приезда милиции...