Как я уже писала раньше, первые полтора месяца с малышом у меня была очень «весёлая» жизнь.
Жили мы на тот момент вдвоём с мамой, муж приезжал очень редко. Так как во второй же день после выписки из роддома он вдрызг разругался с моей мамой, и она выгнала его из своей квартиры.
Я, до этого никогда в жизни не сталкивавшаяся с настоящими младенцами, оказалась практически один на один с хрупким беспокойным малышом.
В это время я мало спала, редко и нерегулярно кушала. Много переживала за здоровье малыша, да и, чего уже греха таить, за своё собственное дальнейшее благополучие.
Малыш практически постоянно плакал, потому что страдал от колик. У него больше месяца не проходила младенческая желтушка, от которой пришлось лечиться лекарствами. За первый месяц он набрал всего 800 г. веса.
Причину каждому его пуку я искала в интернете.
И не могу сказать, что это был правильный способ решения проблем.
Ребёнку шёл уже второй месяц, когда я внезапно озаботилась вопросом, что он не узнаёт особо знакомые лица и не улыбается.
Поисковик выдал кучу текстов про аутизм.
Я впала в панику. Стала чаще заглядывать ребёнку в лицо. Строить рожи. Больше играть с ним погремушками, показывать яркие предметы. Много разговаривать, даже песни, по-моему, пела.
Ещё поисковик выдал текст о том, что ребёнок смотрит в одну точку где-то в потолке, и иногда туда улыбается.
Под этой статьёй была куча комментариев один страшнее другого, про то, что детки улыбаются нечистой силе, и их надо срочно покрестить, а весь дом окропить святой водой.
Я тут же вспомнила, что один раз и мой улыбнулся куда-то в потолок во время кормления.
Мне в голову тут же полезли сюжеты фильмов Омен и т.д. и т.п. И я даже прочитала пару статьей о них в википедии, чем окончательно закрепила пройденный материал.
Мне даже стало страшно оставаться одной дома наедине с ребёнком.
Моё услужливое сознание тут же напомнило мне истории про матерей, вышедших в окно. И я даже начала понимать, почему они это сделали.
В общем, наверное, это ко мне так приходила послеродовая депрессия. И удачненько так легла на нестабильный гормональный фон, и на мою в целом пожизненную эмоциональную неуравновешенность.
Наверное, где-то в другом обществе, такую тревожную маму, какой была в тот момент я, спасали бы всей семьёй.
Давали бы больше отдыхать, помогали с ребёнком, записали на онлайн-консультации с психологом.
Ну или что там ещё делают в такой ситуации?
Но так как в моём окружении такие диковинные слова, как «послеродовая депрессия», знала только я одна, у меня всё прошло само.
Когда малыша перестали мучить колики, ушла желтушка, и он стал спокойно спать по ночам.
Было ему в тот момент чуть больше двух месяцев.