Как может ситуация поменяться за несколько месяцев с ног на голову? Может ли один субъект кардинально поменять представление о человеческом отношении к пациенту?
Я не знаю правильно ли я поступаю... С одной стороны, мама сказала: «Ты что, хочешь меня вслед отправить?»... С другой стороны - дикая несправедливость, которая не дает мне покоя.
Мой мир рухнул 10 мая в 6:20 утра. В своём тексте я постараюсь быть максимально сдержанным, насколько это возможно.
Есть в Саратове такой «доктор» - Аксёнов Александр Андреевич. Я считаю, что по его вине и халатности умер мой отец.
Читая отзывы пациентов и их родственников о его работе, невольно впадаешь в ступор. Насколько разнится отношение к людям из этих отзывов и того, что произошло в моей семье. Может быть, это избирательный подход? Какова вероятность, что окажешься в числе «недовольных» его работой? В моём понимании, онколог – это профессия, обязывающая быть чутким и внимательным к пациентам, возможно доживающим последние месяцы, но, возможно и переживающим «второй день рождения».
В феврале 2021 года моему папе поставили диагноз – рак мочевого пузыря. Долгие недели ожидания результатов биопсии, различные исследования на метастазы, анализы крови и мочи, всё это не давало покоя. Была надежда на 1-2 стадию и возможную остановку развития болезни. Результаты пришли – 2 стадия без отдалённых метастазов. Врачебный онкологический консилиум принял решение: 2 курса химиотерапии, затем операция по удалению.
После очередного курса химиотерапии, через сутки после процедуры, его состояние стало ухудшаться, начали падать лейкоциты и тромбоциты в крови. Когда ему стало плохо, вызвали скорую. Когда на следующий день недодоктор узнал, что приезжала скорая, он сразу выписал отца из стационара, в котором он числился, и его отправили домой. Анализы мы сдавали сами в частной клинике.
С каждым днем становилось все хуже. Звонили Аксёнову, просили положить его в реанимацию, чтобы там могли оказать необходимую помощь, он ответил, что реанимация у них таким не занимается и это вообще не их профиль. Вот так, если вам в процессе лечения вдруг станет хуже, то вас сразу выпишут и оставят дома умирать!
На момент выписки, в выписке было написано, что начато применение второй схемы химиотерапии, поскольку положительного эффекта от первой схемы не было.
Самое интересное, что в выписке написали, что выписывают папу в «удовлетворительном состоянии», хотя на момент выписки у отца уже были критически низкие показатели лейкоцитов в крови.
Звонили сами в реанимацию РЖД-медицина, они сказали, что могут его принять, но нужно направление доктора, а он не хотел его давать, т.к. были праздники (01.05 — 12.05) и не было возможности обратиться, например, к заведующей (правда, он говорил, что звонил ей и советовался, так что, возможно, заведующая запретила его переводить). Даже 6 мая он сам приехал на дом к отцу и выписал какие-то лекарства, только бы не госпитализировать его. Чего он точно не мог не заметить, это жуткие отёки под глазами после введения инъекций сотрудниками скорой помощи. Они были из-за нехватки тромбоцитов и лейкоцитов в крови папы. Пресловутая советская статистика во всей её красе: постоянные отказы в госпитализации якобы безнадёжным пациентам. Делают всё, чтобы не портить показателями излишними летальными исходами.
В начале недели после 2-го мая, когда температура была 39,6 оС и уже держалась 4-5 дней, он сказал, что такое бывает, но, возможно, не такое длительное время. Его срочно нужно было госпитализировать. При анализах с почти нулевыми тромбоцитами он выписал внутримышечные уколы, причем на дому, которые вообще нельзя было делать, как сказали потом в больнице.
Аксёнов назначил курс химиотерапии, который он боялся выписывать, скорее всего, зная о последствиях. И, возможно, в его возрасте этот курс нельзя было выписывать. 2-й курс терапии был назначен по схеме m-Vac, в состав которой входит препарат Доксорубицин, который противопоказан при наличии у пациента сердечно-сосудистых заболеваний.
Побочные действия вещества Доксорубицин:
Со стороны сердечно-сосудистой системы и крови (кроветворение, гемостаз): застойная сердечная недостаточность, проявляющаяся одышкой, отечностью стоп и лодыжек, учащенным или неритмичным сердцебиением и требующая немедленного прекращения лечения, т.к. возможно развитие необратимой и в конечном счете летальной кардиомиопатии (в зависимости от дозы или продолжительности лечения она может развиться и через несколько недель после отмены препарата); острая предсердная и желудочковая аритмия (преимущественно в первые часы после введения); редко, в течение нескольких дней или недель после введения — токсический миокардит или синдром перикардита-миокардита (тахикардия, сердечная недостаточность, перикардит); тромбоцитопения, лейкопения, достигающая пика через 10–15 дней после начала лечения (картина крови восстанавливается обычно на 21 день после прекращения введения); флебосклероз (при введении в малые вены или повторном введении в одну и ту же вену), прилив крови к лицу и гиперемия по ходу вены (при слишком быстром введении).
Он не предоставил никакой информации о возможных последствиях. Раз он боялся её делать, значит, скорее всего, он знал о возможных последствиях этой химии, и, при этом, знал, как он сказал, что в реанимацию его нельзя будет положить и РЖД-Медицина не может обеспечить ему никакого ухода и восстановления.
Если бы не праздники, то можно было бы обратиться еще к кому-то в высших инстанциях. Позже, через знакомых вышли на врачей из этой реанимации, они подтвердили что это их профиль и что они смогут взять его после 12 мая, когда закончатся праздники. А 10 мая моего папы не стало… Вот так этот «доктор» из-за, возможно, своей трусости погубил моего отца.
В ночь на 8 мая у отца открылось кровотечение из носа, из-за практически полного отсутствия тромбоцитов его невозможно было остановить в домашних условиях, вызвали скорую и со второй попытки (после требования письменного отказа от госпитализации), все-таки, положили в 6-ю городскую больницу. Даже там они сделали многое: сделали переливание крови (не та смена, которая его приняла - они не сделали ничего), капали какие-то лекарства и, в какой-то момент, ему даже стало немного лучше, остановили кровотечение... Но в ночь на 10 мая у него открылось кровотечение в желудке, его перевели в экстренную хирургию, но спасти не смогли... Я не виню персонал 6 городской больницы (кроме тех, кто его отказывался принимать) они сделали всё, что смогли. Они не профильная реанимация как та, в госпитализации в которую нам отказали. И то они сделали многое... Было упущено время из-за этого недодоктора!
Что же в сухом остатке. Много претензий и нарушений. Окидывая взглядом сложившуюся ситуацию, возникают вопросы, на которые хотелось бы услышать вменяемые ответы:
1) Выписка папы с жуткими анализами. Возможно, последний курс химиотерапии уже был противопоказан по результатам анализов. Может, без неё он и сейчас был бы жив. Майские праздники… хотелось до них успеть?
2) Грубые нарушения правил содержания в стационаре. Когда отец был дома и ему неоднократно вызывали скорую помощь, он де-юре числился лежащим в стационаре.
3) Назначение препаратов. Про них я уже всё описал выше.
4) Недосказанность. Никого из нас не ставили в известность о рисках и последствиях. Если бы нас известили о «русской рулетке» с химиотерапией, мы бы сразу отказались от такого лечения. Утайки и ложь… Отовсюду, на каждом этапе нашей жизни! С ними мы и живём каждый день.
5) Папу во что бы то ни стало выпихивали из стационара РЖД-Медицина. Даже сам врач, когда пришёл домой по вызову, не разрешал везти папу к ним, несмотря на то, что у него плановая госпитализация была прописана в истории болезни и выпихнули его оттуда с высокой температурой. Скорее всего, они заранее знали, что, судя по предварительным анализам, ситуация очень тяжёлая.
Отца уже не вернуть, но может быть получится пролить свет на работу тех врачей, о которых оставляют лишь положительные записи.
P.S. Есть необходимые записи телефонных разговоров и видеозаписи.