— Наш самолёт совершил посадку в аэропорту города Тель-Авив. Просьба оставаться на своих местах до полной остановки самолёта.⠀
⠀
«Хоть бы он никогда не остановился. Катился бы. Летел. Всё что угодно. Только не выходить из него», — Наташа вжалась в кресло и чуть не расплакалась. ⠀
⠀
Она сама пошла навстречу гнетущему, пугающему, но необходимому. Назад дороги нет.⠀
⠀
Шёл 1999 год. Страна выживала, как могла. Люди ходили по рынку, как по музею. Наевшись глазами, шли домой. Время, когда было нормальным явлением выменять у соседей зубную пасту на гречку. ⠀
⠀
Как никогда хотелось вкусненького. Но кроме серых слипшихся макарон с «маслом Рама» в доме ничего не было. Наташа плакала ночами. Не потому что боялась остаться без куска хлеба, а потому что было обидно. Не за себя. За маму. И за папу.⠀
⠀
Когда люди оказывались на краю голода, у них включалась память о голоде. Ведь они его уже один раз пережили. В войну. Мама рассказывала, как она 4-х летней девчонкой собирала на полях мёрзлую картошку. Её было всегда так мало, что хватало только на жидкую похлебку. Кушать хотелось всегда. И днем и ночью. ⠀
⠀
Но тогда была война. А что сейчас? 20 век. А голод и ныне там. ⠀
⠀
Иногда приезжали люди с деревень, продавали своё. Яйца, кур, молоко. У каждого была тетрадочка, в которую записывали долги. ⠀
⠀
Наташа много не брала. Так, полакомиться старикам. Чем отдавать? Работала она медсестрой. Хлебное место считалось, хотя зарплату давно уже не платили. Вся надежда была на благодарных пациентов, которые везли из деревень то, что давало их хозяйство. Но таких было мало.⠀
⠀
И вот, в этот хаос, в эту глубокую скользкую яму с мночисленными долгами дошла весть о том, что можно хорошо заработать за границей. Мол, покупаешь туристическую путёвку на несколько дней. В сомнительной конторе приобретаешь за немалые деньги рабочую визу и вуаля! Несметные сокровища падают к твоим ногам. ⠀
⠀
Наташа долго не думала. ⠀
⠀
Золотым дном был выбран Израиль. Платят там хорошо. Да и дед Наташи, со слов родных, какое-то отношение имел к родине Христа.
Девушка даже не понимала, в какие жернова судьбы она попала. Скромная. В свои 26 лет боялась рот открыть лишний раз. Спросить, кто последний в очереди. ⠀
⠀
Будь, что будет. Деньги взяла в долг. Родителей решила не посвящать в свои планы. Написала им записку и улетела. Навстречу судьбе. ⠀
⠀
Самое страшное было — пройти психолога. Многие летели в эту страну чтобы заработать тем, что у них есть — телом. Поэтому с одинокими прилетающими девицами беседовала мощная русская гром-баба Люба. После Любиных психологических допросов, многие отправлялись на родину ближайшим рейсом. И долго вздрагивали во сне при одной только мысли о психологе. ⠀
⠀
— Цель прилёта в Израиль? ⠀
— Отдохнуть я. По путевке, — Наташа под столом сжала кисти до белых костяшек. ⠀
— От чего отдыхать будешь? ⠀
— От работы. Работаю я. Медсестрой. Отпуск у меня, — Наташа начала сдаваться. На глаза навернулись слезы. ⠀
— Откуда деньги на путёвку? В России, я знаю, сейчас, положение не очень,— наседала гром-баба. ⠀
— Мне папа подарил на день рождения, — пришлось соврать. Это был перебор. Ком подкатил к горлу. ⠀
«Сейчас она узнает, что это не так. Что она ещё спросит? Я не смогу ответить». Наташа сдавливала свои руки ещё сильнее, чтобы не расплакаться. Она видела, как перед ней отправили на родину троих девиц с рейса. ⠀
— Значит, папа подарил. А работаешь ты где? — Люба не унималась.⠀
⠀
Профессиональным взглядом оценивала каждую прилетевшую. Вот сидит перед ней деваха. Молодая. Высокая. Стройная. Чем не будущая проститутка? ⠀
⠀
«Зачем она опять это спрашивает?»— Наташа замерла. ⠀
— Я. Медсестрой. В областной больнице. В гематологии, — выжала Наташа, вспоминая подробности своей работы. Из головы как будто выдуло все мысли. И сказать было нечего. ⠀
— Понятно. А жить где будешь? ⠀
— Так в отеле. У меня же путёвка. Меня должны встретить с турагентства. ⠀
— Ладно, иди. Тебе и правда отдохнуть надо. Вялая ты какая-то. ⠀
⠀
Наташа вышла из кабинета, прислонилась к стене и заревела. Она медленно сползала вниз. Молча, судорожно дергая плечами. Открывала рот, морщилась. Белыми пальцами впиваясь в себя же. ⠀
⠀
— Не пустили, — зашептала очередь с пониманием, ведь их может постичь та же участь. ⠀
⠀
Наташа вышла из аэропорта в горячий израильский воздух. На вкус он был очень странный. Как будто смешали морскую соль с приторными восточными духами и приправили всё это смесью сушёных трав. На улице её ждал Сергей. Подельник той конторы, что выдала Наташе рабочую визу. ⠀
⠀
Они долго ехали по незнакомым дорогам. Пока не остановились у какого-то замызганного отеля. Он был похож на лавку старого сапожника. Вход через подворотню с узкой улочки. Запах помоев сопровождал Наташу в этих лабиринтчатых ходах.⠀
⠀
В номере было 4 девушки и полная женщина. Кто-то снимал бигуди, вытягивая прядь и любуясь результатом. Кто-то надевал чулки. Полная женщина красила свои выпирающие вперёд губы. ⠀
«Боже мой, куда он меня привёз! Нет. Только не это. Мы так не договаривались!» — в голове новоприбывшей вереница картинок превращалась в жуткий страх и отвращение. Лысые мужчины, запах пота, мятые постели. ⠀
⠀
— Ну, здравствуй. Ты у нас Наталья? — женщина прикурила и, поглядывая в блокнот, пускала кольца. ⠀
— Да. Да, но я устраиваюсь на работу. ⠀
— Ну да. Здесь все устраиваются на работу, — женщина засмеялась и закашлялась,— переодевайся пока с дороги. Прогуляемся. А завтра вас будут разбирать по точкам. ⠀
По всему телу пробежала дрожь. «Какие точки? Разбирать? Вот это я влипла! Поверила! Так, паспорт не забирают — уже хорошо. Если что, сбегу». ⠀
⠀
Девчонки оказались вполне нормальные. Все русские. Женщина — вовсе не «мамка», а посредница. Между российской безработицей и скупым еврейским работодателем. ⠀
⠀
На утро девчонок разобрали по семьям домработницами. А Наташу никто не выбрал. Больно тощая. Забитая. И руки в кровоподтеках. ⠀
— Куда мне тебя теперь? — посредница пожимала плечами,— первый раз такое. Ну худая, ладно. С руками-то что? ⠀
— Это у психолога. Я их сжимала. Чтобы не заплакать. Я сильно переживала. Вдруг не пропустят. ⠀
— Дааа, ну дела. ⠀
⠀
Полная уладила эту проблему быстро. Через пару часов приехал какой-то мужчина. Женщина перекинулась с ним парой слов на иврите. Он махнул рукой, мол, садись. ⠀
⠀
Ехали долго. Наташа сидела на заднем сидении, как статуэтка. Голова, казалось, лопнет от страха и неопределённости. Она боялась открыть рот и что-то спросить. Да и водитель, как оказалось, по-русски не знает ни слова.⠀
⠀
Когда городские пейзажи и море пропали из виду, показались огромные горы. Они были прекрасны. Машина катилась по извитой ленте дороги между этими исполинами. Играла музыка. Наташа на какое-то время забылась, любуясь этой красотой. Потом она начала понимать, что это — барханы. Они были просто огромные! Совсем не такими она их представляла. Дорога петляла через пустыню. ⠀
⠀
Небольшой отель на берегу Мёртвого моря радушно распахнул двери молодой уборщице из России. Работы было много. Ноги ныли и горели. Но думать об этом было совсем некогда. После смены — домой. ⠀
⠀
Жили толпой в трехкомнатной квартире. Жильцы постоянно менялись. Наташа не успевала всех запоминать. В одной комнате с ней жила любвеобильная Светлана, которая приглашала к себе на ночлег мужчин всех сортов и возрастов. Под глухие Светины стоны и возбужденые хрипы гостей Наташа пыталась уснуть. По крайней мере, очень старалась делать вид, чтобы не мешать любящим телам соединяться в самом сердце Израиля. ⠀
⠀
Первое время Наташа удивлялась тому, как звонко причмокивая, соседки завтракали на кухне батоном, политым растительным маслом. ⠀
⠀
– А как ты хочешь здесь заработать? Много работай и мало ешь! Только так, — девчонки смеялись и гордились своей выдумкой. Калорийным рецептом для поддержания жизни. ⠀
⠀
Наташа привыкла и к этому. Было вкусно. Главное, не думать о том, что может быть по-другому. ⠀
⠀
Одна радость была — порадовать родителей переводом. Через третьи лица и сомнительные счета. С комиссией, которая составляла треть суммы. Но зато на душе спокойно. Они больше голодать не будут. ⠀
⠀
Какими-то виртуозными изгибами судьбы вынесла река жизни Наташу в Хадеру. Город небольшой, недалеко от Тель-Авива. ⠀
Девчонки предложили снять помещение и открыть маленькую парикмахерскую. Подучились друг от друга нехитрому мастерству. Благо, местные жители не слишком требовательны. Язык Наташа более менее выучила. Так что проблемы растворялись сами собой. ⠀
⠀
Старая еврейка Белла присмотрела себе Наташу в качестве жилетки. Стриглась, болтала, смеялась, плакала. Жила она одна, подруг особо не было. Сбежали все от Беллиного характера подальше. Она-то и признала Наташу своей.⠀
⠀
— Так у меня дед вроде как еврей был. Но все молчат. Может и ошибаются, — делилась Наташа со своей новой подругой.⠀
— Как звали его? Фамилия какая? ⠀
— Роман. Фамилию не знаю. ⠀
— Ха! Роман! У нас все Романами стали в войну. А на самом-то деле кто он? Рахамим? Рубен? Узнай-ка у своих. ⠀
⠀
Наташа удивлялась, как Белла всё легко решала. И как много нужных людей она знала. И как быстро подняли документы и оформили гражданство. И как по какой-то счастливой случайности и по Беллиной рекомендации познакомилась Наташа с Андреем. ⠀
⠀
Постепенно притупились страхи и воспоминания. Дорога из огня да в полымя. Остался лишь солнечный Израиль, который подарил Наташе мужа и двоих чудесных детишек. ⠀
⠀
Наступил 2010 год. Наталья с семьёй вернулась в Россию. Это была далеко не та робкая и молчаливая девочка, у которой потели ладошки, когда называли её имя.
Закалённая. Сильная. Прошедшая от слабости и неуверенности до осознания того, кто она на самом деле. От русской уборщицы до законной гражданки Израиля. ⠀
⠀
Шалом, победившая себя! Шалом, Израиль! ⠀
⠀