До сих пор завораживают лошади. Бегущие, скачущие галопом, иноходью или по кругу. Особенно без наездников - вольные на вольных просторах.
Корабли и лодки, особенно парусники. Фрегаты, шхуны, галеры, барки, бриги и бригантины. Одномачтовые, двух и трех-мачтовые. Рея, гик, ванты, стаксель, фок, грот и бизань. Навигация - одна астролябия чего стоит, или компас с барометром, секстант, подзорная труба. Бегущие по волнам, идущие против ветра или стоящие на рейде.
Порты. Шумные, базарные, с суетой, пряностями и ароматом кофе, ромовыми бабами, пестрой публикой, торговцами рыбой, лодочками и бочонками, плутающими улицами, подворотнями, кабачками и тавернами. Дух первопроходцев, мореплавателей, авантюристов и героев.
Высоко парящие птицы и взлетающие самолеты. Только белые, никаких зелененьких. Господи, как любил смотреть на летное поле. Было время, когда наш аэропорт был забит под завязку. Аппараты всех мастей, от мала до велика. Сельские, с винтом на носу, средние и большие. Илы, тушки, аны - граждане-пассажиры, объявляется посадка на самолет, следующий рейсом восемьсот тридцать семь из Владивостока, повторяю...
Езда по серпантину. Как то с Вовкой гоняли по Ай-Петри через три климата, дух захватывает. Внизу совсем лето, а наверху снег.
Или сплав по реке, чтоб с брызгами и отвесными скалами по бокам.
До сих пор тянет к музыкальным инструментам и книжным библиотекам, электрическим, алхимическим лабораториям и цирку шапито, старым кинотеатрам и сталинским высоткам, военно-морским музеям и художественным мастерским, скобяным лавкам и рыцарским доспехам.
Прыгнуть рыбкой с трехметровой вышки, переплыть под водой бассейн или проехаться без рук на велосипеде. Отстрелять в тире четыре огонька из пяти, поставить велик на попа или съехать на ногах с высокой горки.
За женщин просто промолчу - трехсот томов не хватит на восторги. Непорченый, таинственный мир, где всегда найдется место. Живи не хочу
