26 июня 1831 года в Петербурге вспыхнула эпидемия холеры. «Собачья смерть» унесла тысячи жизней.
«Во всем холера виновата»
По всей империи холера бушевала с лета 1830 года, однако до Петербурга страшная болезнь добралась лишь год спустя. Отдельные случаи «собачьей смерти» были зафиксированы в апреле 1831-го, но масштабов эпидемии в городе на Неве она достигла только в июне.
Холера вспыхнула во время польского восстания, поэтому многие петербуржцы были убеждены, что никакой болезни нет, а люди погибают из-за того, что их травят жестокие поляки. Распространялись леденящие душу рассказы о том, как бунтовщики по ночам бродят по огородам и посыпают грядки отравой, а также проникают в дома и тайком добавляют яд в воду.
Вскоре перепуганные жители города, так толком и не понявшие, что же происходит на самом деле, взбунтовались. Это событие вошло в историю как «холерный бунт» — в те страшные годы подобные бунты возникали по всей стране.
Жертвами холеры стали отнюдь не только простолюдины. Во время эпидемии скончался великий князь Константин Павлович (правда, произошло это не в Петербурге, а в Витебске), граф Александр Ланжерон, вице-адмирал Василий Головнин, известный мореплаватель.
Болезнь императоров
Не миновали Петербург и многочисленные эпидемии оспы. Жертвой этой вирусной инфекции пал юный император Петр II, также оспой переболел — правда, все же остался в живых — Петр III.
Результативную борьбу с оспой начала Екатерина II, не желавшая подобной судьбы ни себе, ни своим детям. В 1768 году она отважилась на вакцинацию: прививку императрице делал английский доктор Томас Димсдейл. Спустя некоторое время монархиня приказала открыть оспенные дома по всей стране и издала указ об обязательной вакцинации.
Чумная лаборатория
На исходе XIX столетия мир охватила третья пандемия чумы. В связи с этим было принято решение об открытии неподалеку от Петербурга Особой лаборатории, в которой можно было бы производить вакцину. Под это учреждение отвели форт «Император Александр I», расположенный неподалеку от острова Котлин. В этом уединенном месте поселились несколько ученых, которые тестировали препараты на лошадях. Для того, чтобы врачи не были уж совсем оторваны от «большой земли», им выделили пароход, носивший название «Микроб».