Объесться можно, чем угодно. До тошноты. До отвращения. Максим, интересный мужчина сорока семи лет, пресытился собственным образом жизни, образовавшимся, благодаря обеспеченности. Макс не был богат по меркам, скажем, особенных москвичей, но в родном городе мог вызывать зависть у многих.
Загородный дом - одноэтажный, но просторный, был набит импортом. Машинка "тойота," уже освобождённая от кредитного рабства, обожала своего харизматичного хозяина. Домработница - молчаливая женщина средних лет, трижды в неделю наводила порядок в доме.
Ко всему этому прилагалась красивая, молодая "ляля" почти натуральная и заглядывающая Максу в глаза. Грех было не радоваться такой житухе, а он хандрил всё больше и больше. Не тянуло на курорты родные и заграничные (бывал-видал), хотя "ляля" просилась. Рестораны утомляли. Игра актёров в городском театре притворством виделась. От встреч с приятелями болела голова и темы разговоров не впечатляли. И книги любого жанра заставляли Максима зевать через десяток страниц.
Словом всё, что радовало, будоражило кровь когда-то, теперь, в лучшем случае, вызывало скуку. В худшем - раздражение и тошноту. Врач назначил всестороннее обследование (Максим подозревал скрытый недуг), но в результате поздравил:"Вы, батенька, здоровы, как слон!" И прописал дорогущие витамины. Легче не стало.
Свою "не бедность" Максим не в лотерею выиграл. Она стоила нервов, бессонных ночей, большого труда. И стремиться к ней он начал ближе к тридцати годам. По кирпичику, говоря образно, создал собственный мясоперерабатывающий цех. Вспоминал с удовольствием, как первый год даже полы в личном, директорском, кабинете мыл сам и варил кофе для деловых посетителей, экономя на уборщице и секретарше.
Да и в кабинете не сидел - всё время рядом со своей командой. Постепенно образовалась обширная база заказчиков, надёжные партнёры и поставщики. Появилась возможность открыть отдел по продаже мясных полуфабрикатов. Потихоньку Максим стал привыкать к прибылям, баловать себя дорогими приобретениями и злорадно вспоминать жену Лику. Первую. А надо бы с благодарностью, поскольку именно из-за Лики он серьёзными трудами пришёл к своей "не бедности."
Лика училась с Максом на одном курсе. Секс символ института, выражаясь современно. А тогда парни говорили:"Крутая кобылка. Вот бы объездить!" Лика неожиданно проявила благосклонность к Максу, приходившему в институт с полтинником в кармане - на перекус в студенческой столовой. Его родители жили скромно, но честно (или наоборот: честно, но скромно).
Рядовые инженеры рядового завода. Панельная пятиэтажка с их квартирой находилась на окраине города и Максу приходилось целый час добираться до института. Автомобиля в их семье не было, вместо дачи - садовый участок с навесом от солнца. Макс ощущал в себе их гены - тоже будущий инженер, не комплексовал по поводу скромной одежды, отсутствия музыкального центра и возможности пригласить девушку в приличную пиццерию.
"Всё материальное тленно. Бессмертием наделены высокая духовность и Любовь,"- совершенно искренне считали родители Макса и он им верил. Полки в доме ломились от книг, папа с мамой обожали концерты бардовской песни, не пропускали выступления приезжих именитых поэтов. Макс был повсюду с ними. В стране закончилась перестройка, не провалившаяся, как были уверены многие, а ставшая личной для каждого человека страны - что сумел, то и построил. Семья Максима ничего не перестраивала, стремясь сохранить привычный уклад.
И вот такой - интересный, не глупый, но пока "никакой" парень, завоевал внимание особенной Лики. А сам он с первого курса в неё был влюблён. "Я в тебе чувствую потенциал. Тебе нужен стимул. К примеру я!"- объяснила свою взаимность Лика и они стали парой, мало кого удивив: лохом Максима не считали. После института поженились и стали жить у родителей Макса: на съёмное жильё денег не было, а папа с мамой Лики находились в ещё более стеснённых жилищных условиях.
Дипломированных инженеров принял тот же самый завод, где трудились отец и мать парня. Лика закрепилась в заводоуправлении, а Макс в цехе, мастером участка. Ответственности вагон, а зарплата - в обрез. Ему бы хватало, но Лика мечтала не считать деньги, а тратить. Она не любила готовить, ненавидела бытовуху. И три года спустя, прямо на улице познакомилась с успешным и таким, какой нужен для исполнения мечты, мужчиной из Петрозаводска, владельцем мехового магазинчика.
И помахала "никакому" супругу ручкой. Она бы раньше свалила (всё же секс символ, а не обычная девушка), но, знаете, беременность, роды, декрет. Макс без жены и сына затосковал. Ходил на работу, выполнял мелкие поручения мамы, а в остальное время лежал на диване, наблюдая существование родителей (Лика говорила:"Наши предки не живут, а существуют. Примитивные люди).
Действительно, его отец и мать предпочитали сэкономить, а не найти более хлебное место. Зашить, починить, а не иметь возможность купить новое. Между ними царила дружеская любовь и смотрели они в одну сторону. Осуждать их Максим не смел, а на себя разозлился. Открыл для понятие "бизнес план," полюбил ночи без сна и вот так, очень трудно, обретя вперед банком долги, создал своё детище - цех по переработке различного мяса и производству полуфабрикатов.
Деньги, которые набегали тонким ручейком, перешли в реку. Макс закрывал кредит и с умом оформлял новый. И началось непривычное "впервые." Первый автомобиль (отечественный, разумеется), первые дорогие шмотки. Робость первого ужина в ресторане в компании приятелей. Он был готов перевернуть быт родителей ремонтом, новой мебелью, но они замахали руками:"Мы ни в чём не нуждаемся! Живи, как желаешь, а наши привычки не изменяй!" И тогда Максим приобрёл участок за городом под строительства дома.
Дом оставался ещё недостроенным, а Макс вторично женился. На полной противоположности Лики. Супруга Вера, без ветра в голове, вкусно готовила, превыше всего ценила (и создавала) уют в личной квартире и не умела смеяться по пустякам. Очень серьёзной и правильной оказалась вторая жена Максима. И скучной. Рядом с Верой хотелось заснуть, как от снотворного. Но Макс целых пять лет оставался ей верен. Очень хотелось, чтоб жена родила (по сыну скучал), но Бог не давал прибавленья.
И Максик сорвался, открыв для себя, что "девушки бывают разные." По нескольку дней дома не появлялся, отговариваясь, что ночует в строительном вагончике у его, не прытко (на тот момент) растущего дома. Вера работала на пол ставки в архиве, училась в аспирантуре, падая с ног держала в порядке дом и на загулявшего мужа нервы не тратила. Выдержка у неё была железобетонная. Благодаря ей и протянули ещё пятилетку.
В сорок лет Максим от Веры ушёл так и не поняв была ли любовь с её стороны. Про себя знал - не любил. Подспудно осознавая, что расставанья не избежать, он так оформлял дела, недвижимое и движимое (им заработанное) имущество, что при разводе дележа не случилось. Вере остался отличный ремонт квартиры, приличный гардероб, в соответствии с её вкусами и обновлённая мебель. На свою зарплату она бы себе не смогла это позволить.
А Максима ждал достроенный дом, в котором дизайнер продумал убранство каждой комнаты, нанятые люди создали в саду чудо ландшафт. Бизнес процветал и позволял открывать вполне приличные курорты, часто ужинать в ресторане, нанять домработницу, менять "лялек" да много чего. И это совпало с провальным возвращением первой жены Максима в город родной. Оказалось, успешный мужчина из Петрозаводска, в союз с ней вступил не навсегда а пока молода и свежа.
Общего ребёнка он ей родить не позволил (брак был не первый и дети имелись), а к тому, что имел, Лика отношения не заимела. Штук пять чемоданов со шмотками в зубы и - адью, дорогая Лика! У бывшей жены не случилось нервного срыва (попробуйте-ка после чёрной икры, перейти на кабачковую) лишь потому, что Макс, нет, не удвоил и без того приличные алименты, а купил ей с сыном квартиру.
Малый метраж, первый этаж, старая планировка, но двухкомнатная. Для сына потратился и своего самолюбия. На Лику и смотреть не хотел да и чем любоваться в женщине, подбирающейся к возрасту "ягодки"? Сын, не малыш, папой Максима не называл и дерзко держался. А и ладно! Деньги на содержание выплачиваются и пусть бывшая жена с пацаном живут, как умеют. Будет из мальчика толк - Максим поможет в вопросе учёбы.
Вдруг стал сиротой. Отец умер скоропостижно, а мама год спустя, не оправившись от тяжёлой потери. На похоронах мамы, Максим, кажется, впервые в жизни заплакал, не стесняясь бывшей жены Лики. Сил удивляться откуда она узнала о похоронах и почему пришла, не было. "Ты крепись. Если рай существует - твои родители там. Светлые были люди,"- в глазах Лики стояли слёзы и Максим подумал: "А ведь она и сын единственно родные и дорогие мне люди."
Теперь два-три раза в неделю, по вечерам, Максим приезжал в квартиру, где вырос - "к маме и папе." Это было единственное место на земле, где мужчина лично наводил порядок - мыл полы, протирал пыль, бережно переставляя дешёвенькие статуэтки. Очень заботился о цветах, во множестве разведённых мамой.
И непременно ужинал в тишине, ставя на стол три прибора. Со стороны это выглядело сумасшествием: мужчина средних лет, в цветном фартуке, жарит мясо с картошкой и говорит кому-то:"Ещё пять минут и приступим, а свежий чай я уже заварил." Впрочем, на пустые тарелки еду не накладывал. Отужинав, ложился на диван - старый, не раз сменивший обивку, и бесцельно щелкал пультом от телевизора.
"Разбогатев," Максим не раз пытался улучшить родительских быт. О том, чтобы переехать в комфортный район или к сыну в просторный дом, они не хотели слышать. Согласились лишь на ремонт и приняли телевизор последней модели да большой, импортный холодильник. У сына побывали лишь несколько раз. Сидели растерянные, не понимая:"Для чего такие хоромы? И почему не видно книг? И как это - посторонняя, приходящая женщина наводит порядок?!"
Насчёт книг успокоил:"Есть кабинет с библиотекой. Домработница-это удобно. А в большом доме свободнее дышится." Не спорили, говорили:"По буржуйски, конечно, но у наших знакомых дети также живут. Продажей квартир занимаются." Домой, в машине сына, ехали с заметным облегчением. Люди другого воспитания, иного времени. Милые, странные, славные. Умеющие друг друга уважать и любить.
А теперь вот он "гостил" у них постоянно. Ночевать ехал домой. "Ляля" встречала его с заплаканными глазами и Максу становилось немного стыдно. Вместе они жили два года, но родители умерли так и не познакомившись с возможной невесткой.
"Ляля," на самом деле Марина, приехала в город из дальней деревни и поступила в институт, мечтая стать переводчиком. Два курса закончила и у родных, что-то случилось: не могли больше за учёбу дочки платить. Марина шла в общежитие и плакала. На счастье или на беду, ей повстречался Макс.
Мужчина моментально просёк насколько хороша и чиста девушка и без труда расположил Марину к себе. Встречи. Близость. Максиму показалось, что, наконец-то он, действительно потерял голову, как когда-то от Лики и предложил девушке статус гражданской жены. Она очень его освежила, оказавшись не стервой, не потребительницей. Убедил оформить в ВУЗе академический перерыв, чтобы пожить с ним медово, без спешки.
Но чувств ненадолго хватило. Как и прежних своих любовниц, он стал называть её "ляля" и про обещание оплатить Марине учёбу, забыл. Девушка помалкивала, томясь от скуки и равнодушия любовника. Вряд ли её можно осуждать за появившуюся привычку жить сыто. Девушка не понимала Максима: есть деньги, далеко не старик, а будто жизнью томится. Мол, всё надоело, тошнит.
Ну, как могут надоесть не пустые возможности?! Его бы в деревню, на трактор, а потом косу в руки и за травой для коровы. А поздно вечером "порадовать" баней по - чёрному. Через день болтает, что "был в гостях у родителей." Да кто станет пропадать в старой, задрипанной квартире? Наверняка другая замаячила на горизонте. Старый кобель!
"Лицо" родительского дома, вырастившего Максима, смотрело на пустырь с заброшенной стройкой. Что-то замышлялось ещё во время сопливых лет Макса да так и осталось: плиты, трубы разных размеров. Вот здесь и объявилась маленькая собачонка. Смесь болонки или шпица с кем-то. Остатки белой шерсти посерели, тельце в прыщах, часть хвостика утрачена.
Собачка натужно кашляла, как старуха, не смотря на тёплую погоду августа. "Зимой не выживет. Пристроить бы куда-нибудь,"- мельком думал Макс. И неожиданно для себя стал псинку подкармливать, всякий раз, как приезжал. Мелко нарезанное мясо, она глотала не жуя, а потом, поднимаясь на задние лапки, благодарила. У мужчины однажды сорвалось с языка:"Ну ты и шмоня!" Так и стал называть задрипанную "приятельницу."
У мамы Максима на животных была аллергия и он их не заводил даже переехав в собственный дом: а ну как мама заглянет в гости? Эта мелкая животинка с чёрными глазами - маслинами, отчего-то вызывала в мужчине тревогу.
Уборку в родительском доме Максим неизменно проводил на четвёртый день недели, поскольку его мама говаривала:"Чистый четверг дарит порядок." Вымыл пол, полил цветы. Сообразил что-то на ужин. "Посидел" за столом вместе с родителями. Домой что ли? Подойдя к окну увидел, как стайка пацанов лет семи-восьми травит "его" Шмоню. Окружив собаку, тыкали в неё палками, обливали из водяных пистолетов водой, набираемой прямо из лужи.
Голос Шмони за улюлюканьем не слышался, но было видно, как она мечется заполошно, пытаясь выскочить из кольца мучителей. "Покалечат, засранцы!"- с этой мыслью Макс вылетел из квартиры. Разогнать обидчиков хватило минуты. Одного схватил за плечо:"У тебя сердце есть? Отвечай!" Растерявший смелость, разбойник кивнул. "Вот и у неё есть. Она живая! Ещё раз рядом увижу - оторву уши!"
Отпустив негодника, присел на корточки перед Шмоней. Она сразу начала жаловаться, уперев лапки в его колени. Глаза-маслины смотрели в душу. Вдруг память Максима, отключив защитные механизмы вытеснения неприятной информации, выдала пугающую картинку.
Это дома Максимка был послушным мальчиком, а во дворе, уже первоклассник,во всю безобразничал в компании таких же дуралеев. Бросали зажжённые спички в почтовые ящики, переворачивали урны. И обожали стрелять из рогаток, набив полные карманы камней. Однажды, себе на беду, им попалась бездомная собака - некрупная, рыжая. Макс с друзьями сначала подманили её печенькой, а потом завели в глубину пустыря, подальше от глаз.
Кто из них крикнул:"Огонь!" И пошла азартная пальба по собаке камнями. Она извивалась и выла. Наконец, прорвавшись, нырнула в одну из широких труб, валявшихся на пустыре. Не отступив, по очереди наклонялись к отверстию и стреляли, стреляли... С другой стороны псина выбраться не могла - конец трубы был завален мусором. Собака скулила всё тише и... затихла. Неизвестно, как пацанам, а Максу стало не по себе. Но вслед за остальными, бахвалился:"Да я сто раз в неё попал!"
А несколько дней спустя, увидел жертву на пустыре - не живой. Глаза собаки, широко распахнутые, смотрели в небо. Макс отказался с пацанами играть, а вечером слёг с сильным жаром. Проболев две недели, чем-то неясным, он навсегда "забыл" о случившемся.
И вот теперь Шмоня напомнила. Макс, не замечая, стоял перед собакой уже на коленях. Прижимал её к светлому льняному костюму. По щекам слёзы бежали, а губы шептали:"Прости. Ради Бога прости."
Несколько минут спустя, они - Шмоня на заднем сиденье, Макс за рулём, ехали в направлении, известном только ему. Сзади послышались звуки рыганья: собаку от стресса рвало прямо на дорогую обивку, но Макс лишь сказал:"Потерпи, Шмонечка. Только бы она была дома." Максим ехал к жене. Не к гражданской - Марине, и не к Вере - второй. К первой - Лике.
Возможно из-за присутствия Шмони, встреча заладилась сразу. Лика тут же взялась бережно купать собаку, а Макс бестолково пытался помочь. "Надо бы показать малышку ветеринару,"- заворачивая собаку в мягкое полотенце, говорила Лика. Годы отняли у неё "бомбическую"красоту, взамен дав милую женственность. Максим смотрел на Лику, отмечая прилив какого-то радостного спокойствия.
"А как наш сын? Прижился в Питере?" - спросил, вспомнив, что в день похорон его мамы, Лика обронила, что сын отправился покорять город белых ночей. "Что ты! Салон татушек открыл, специалист наш дипломированный!"
Сын Макса и Лики, имея талант к рисованию, художественную школу закончил и вот - стал мастером татуировки. Максим к жизни сына приближен не был (и по своей вине), но обрывочно что-то знал и помогал деньгами. Лика и в уме не держала считать бывшего мужа плохим отцом.
Шмоня, в детской маечке (нашлась в старом узле), в йодных пятнышках, куриного бульона напившаяся, почивала в кресле. Её бездомность закончилась навсегда. А Макса? Он только сейчас понял, что имея просторный дом - бездомен. Ну разве, что в родительском отогревается. И вот с Ликой, в купленной им же квартире, наступило похожее ощущение. Конечно, переезде сюда речи нет, но перемены требовались невероятно.
Лика кормила его пирожками, подав к ним янтарный куриный бульон. Да, очень она изменилась. Научилась слышать, что говорит ей Макс. Сама, утратив амбиции, стала мягко естественной. Они проговорили часа два или три, а темы не заканчивались. "А помнишь?" "А знаешь..." В кухонном шкафчике завалялась бутылка шампанского - недорогого, но показавшегося Максу волшебно вкусным.
"Ты бы девочку отпустил. Молодая - успеет и доучиться и замуж выйти,"- советовала Лика, узнав историю "ляли." "Отпущу, если за меня замуж второй раз пойдешь,"- без тона шутки произнёс Макс. "Ну, прям, сразу замуж. А конфетно-букетный? Мама твоя мне предсказала:"Вас с Максом заново притянет друг к другу." Говорила, что ты однолюб - в отца."
"Когда говорила?"- опешил Максим. Для него стало открытием, что Лика и его мама с папой виделись по нескольку раз в году, с тех пор, как бывшая невестка вернулась в город. И с внуком дружили. Он обращался к бабушке "ба," а к дедушке "дедка." "После смерти твоего отца, я через день приходила. Боялась она растревожить твою обиду на меня, поэтому помалкивала, "- призналась Лика.
"Вот оно что! А я, как ни приду - у мамы чистота, а она уж тенью ходила. И что-то сваренное всегда стояло на плите. От помощницы по хозяйству отказывалась. От тоски по отцу умерла," - Максим взял бывшую жену за руку. Она оказалась бархатно приятной. Шампанское закончилось, а желание быть друг с другом нет. "Заночуешь?"- спросила своим особенным голосом Лика, прижавшись к плечу Максима.
"Нет, милая. Я в чистом привык на работу ходить. Глянь, как Шмонька мой костюм уделала. Да ещё на коленках постоял в луже. Я потом тебе про это, больное, открою. А с Мариной расстанемся завтра же. Помогу, как обещал, институт закончить, а дальше - сама."
Оставив свою машину возле дома Лики, Максим вызвал такси. Сидел за спиной водителя - молодого мальчишки, думал. Не о Марине. О себе и Лике. Для него "любовь" стала пониманием -"вот с этой женщиной я хочу прожить до последнего дня." Этой женщиной, пожалуй, всегда была Лика. Водитель, поймав в в зеркале мимическую игру на лице странноватого клиента (в стильном, но грязном костюме), спросил:"Всё в порядке, отец?"
Максим очнулся:"Что? А, да - всё хорошо. Ветер серьёзных перемен постучался в моё окно, парень!" Водитель постарался усмешку скрыть: "Ветер перемен!" А самому какая-то тётушка из окна махала. На руках собака или кошка- не разобрать. С ней что ли перемены? Смешные эти немолодые дядьки!
Благодарю за прочтение. Пишите. Голосуйте. Подписывайтесь. Лина
