Глава I
Женщина неторопливыми шагами мерила комнату. Это было привычным занятием – в таком положении придумывались большинство из её немногочисленных, но весьма популярных романов. Известность пришла, как это бывает, внезапно. В различных газетах, журналах и на онлайн-ресурсах её называли не иначе, чем «гений детектива». Титул воспринимался, как должное, она и сама считала, что шумиха вокруг – лишь заслуженная дань выдающегося таланта. Она улыбнулась от мысли, что имя Кира Истягина ставят в один ряд с классиками детективного жанра. Однако сейчас мысли писательницы были заняты разработкой сюжета, совсем не литературного характера.
Хлопнула входная дверь. Кира с презрением подумала о внешнем раздражителе, гордо именуемом «муж», как о неизбежном зле. Подумать только, а ведь каких-то четыре года назад она была счастлива на вопрос сотрудницы ЗАГСа: «Согласны ли Вы взять в законные мужья?», ответить «да». И готова была танцевать от охватившей эйфории, едва холодный металл заветного кольца коснулся безымянного пальца правой руки. То, что они не созданы друг для друга, она поняла уже через пару месяцев после свадьбы и с каждым прожитым годом всё более убеждалась в правильности своих выводов.
Максим, напротив, считал – их брак можно назвать идеальным, и не без излишней самоуверенности полагал, его прекрасной половине несказанно повезло, ведь у неё есть он – умный и привлекательный мужчина. И остался верен своим убеждениям даже тогда, когда у жены обнаружился недюжинный талант. К слову сказать, пока этого не признали окружающие, он полагал, Кира всего лишь марает бумагу, и регулярно подтрунивал по этому поводу. С известностью жены он свыкся достаточно быстро, его совсем не беспокоил тот факт, что львиная доля семейных расходов лежала на супруге, он даже считал это справедливым – ведь зарабатывала она гораздо больше. Максим даже в мыслях не мог допустить, что жену может чем-то не устраивать их союз, и как-то раз, в приступе особого великодушия даже пообещал ей годика через два, когда деньжат поднакопится, обзавестись потомством, вспомнив не к месту об этом её давнем желании. Он не знал, что потребность иметь детей, по крайней мере, от него оставила Киру к концу первого совместно прожитого года.
Женщина ещё раз презрительно глянула в сторону двери. Она не боялась, что Максим войдёт – он всегда первым делом заглядывал на кухню. Кроме того, предусмотрительно заперев дверь, она избавила себя от внезапного вторжения в творчество. В последнее время, муж стал настолько омерзителен, что и вовсе не хотелось открывать портал из собственного мира, но обязанности жены к этому вынуждали снова и снова – муж не должен догадаться об её истинных чувствах. Не теперь!
Кира замерла, прислушиваясь к шорохам за стеной. «Надо выходить». Мысль, что благоверный где-то поблизости отогнала на задний план стройную цепочку размышлений, сплетённую незадолго до его прихода. «Отложим проработку деталей до завтра», – решила она и отодвинув задвижку, известная писательница поспешила к мужу, на ходу принимая ненавистный образ верной спутницы жизни, томившейся в ожидании своего ненаглядного.
– Дорогой, ты уже дома? – артистично затараторила она, нацепляя восторженно-удивлённую маску. – Нашёл еду? Я приготовила твоё любимое ризотто с грибами.
– А как же? – подтвердил супруг, накладывая себе уже вторую порцию. – Готовишь ты отменно. Давно говорю, тебе серьёзно кулинарией стоит заняться.
Кира с обожанием смотрела на мужа, а про себя рассуждала: «Ещё бы ему не понравилось, сколько времени убила на чёртово блюдо».
Почему она терпела глупое самолюбование Максима, обсуждение им достоинств и недостатков жены с друзьями, мелкие придирки, призванные показать, что место женщины у плиты и иногда – в постели? В некотором роде, ей нравилось осознавать, что может запросто читать этого мужчину, и на основании полученных знаний тонко насмехаться, играя на его собственных слабостях и пороках. Но, конечно, долго так продолжаться не могло. Возможно, именно сейчас выдержка и самообладание дали трещину, и в голове сам собой начал формироваться план.
– Скучала без меня? Чем занималась дома? – голос Максима заставил женщину вздрогнуть, она вопросительно посмотрела ему в глаза. – Можешь не отвечать, итак знаю, макулатурку свою кропала.
Пренебрежительность мужа обижала, но она сдержалась, попытавшись, как можно мягче возразить:
– Не макулатурку, милый, а качественную литературу. Тебе ведь известно, моё творчество пользуется успехом.
– Кто его читает? – хмыкнул муж, подбирая кусочком хлеба остатки подливы с тарелки. – Безмозглые домохозяйки. Признай, это всё не серьёзно. Если бы я захотел, то написал бы в сто раз лучше, тем более детективы. Только не собираюсь заниматься бумагомарательством для кретинов. Я слишком ценю свой интеллект, чтобы распаляться на бесполезные занятия.
«Опять назвал её занятие бумагомарательством!». Гнев, гейзером клокотавший внутри Киры, готов был уже выплеснуться наружу. «Написал бы, как же! Ты даже бабушке своей в детстве ни одного письма не отправил, и насколько мне известно с русским языком и литературой в школе тоже не ладил», – ехидничала она мысленно. Тем не менее досчитав до десяти, взяла себя в руки и улыбнулась:
– Извини, дорогой. Не будешь возражать, если я прилягу?
– Конечно, буду, – мужчина недовольно засопел, пытаясь развести в кружке с едва тёплой водой гранулированный кофе. – За целый день не належалась? Или специально уходишь от разговора, – с подозрением взглянул на жену.
– Разумеется, нет, – Кира пожала плечами. – Говорить-то не о чем, мы миллион раз обсуждали данный вопрос. Просто мне нездоровится. Вероятно, грипп подхватила, когда за продуктами ходила.
Максим, который терпеть не мог простужаться, сразу сменил, почти уже ставший угрожающим, тон. Лишь упрекнул жену.
– Как ты могла быть такой неосторожной? Сколько раз говорил насчёт всякой заразы. И ведь не известно, грипп ли это или вообще эта нынешняя зараза.
Мужчина испытующе посмотрел на жену. Она промолчала, и он продолжил:
– В таком случае, проведёшь пару дней изолированно. Не дай Бог меня заразишь, а это сразу скажется на производстве. В интересах безопасности даже сам помою свою тарелку. Цени, какой заботливый у тебя муж.
Вздохнув с облегчением, Кира вернулась в свою комнату, радуясь временной передышке, будто школьник в первый день каникул. А мысли неслись галопом: «И почему Максим такой чёрствый? Никогда не скупится на критику. Считает меня каким-то вместилищем недостатков – толстая, макияж блёклый, пишу ерунду и тому подобное. Вообще-то я лишь склонная к полноте, а предпочтение нюдовых тонов «боевой раскраске», вышедших на Тропу войны, апачей считаю проявлением элегантности и вкуса». Она открыла окно и вдохнула глоток вечерней уличной свежести. «Конечно, муж отдаёт должное моему кулинарному таланту, но в остальном считает оторванной от жизни. Думает, без него пропаду». Поёжившись, Кира поняла, что замерзает. Усталость, как физическая, так и моральная, давала о себе знать. Женщине действительно стало казаться, что простуда неизбежна. Недолго думая, она забралась под толстое одеяло, и укутавшись, со стороны стала напоминать кокон огромного шелкопряда. Через пару минут послышалось её равномерное дыхание. Уснула.