Очень часто либеральные детишки говорят о том, что "десятки тысяч заводов уничтожил лично Путин", или что "он лично виноват в том, что заводы закрылись", в общем этот либеральный миф из агитационной методички продолжает курсировать в стране. И заполнять пустые головы новых подрастающих детишек, которым срочно нужно внушить то, в какой плохой стране они родились, и как у нас тут было все прекрасно в 90-е, при Ельцине. Не то что сейчас, ага)
Ну давайте поговорим об этом. Про "десятки тысяч заводов уничтожил лично Путин" я как-нибудь потом напишу, а сейчас побеседуем про то, кто виноват в том, что закрылись заводы в то страшное время.
Первое. Оно же главное.
Путин заведомо не мог спасти все предприятия.
Приходилось выбирать. Следует понимать, что в 2000 году Путин оказался перед непростой задачей: после развала промышленности в 90-х и дефолта 1998 года почти все отрасли пребывали в крайне проблемном состоянии, денег было очень немного (даже если говорить о нефтяных доходах, то по-настоящему быстрый рост цен на нефть начался лишь около 2004 года). Ситуация недостатка средств вынуждала сделать нелёгкий выбор в пользу наиболее жизнеспособных производств и стратегически важных, которые можно было восстановить и модернизировать с наименьшими затратами. В такой ситуации не до возрождения производителей скороварок, устаревших часов и телевизоров. Да и не должно на это государство тратить деньги. Если уж инвестировать в производство телевизоров, то нужно создавать специализированные КБ и строить ультрасовременные заводы, способные выпускать телевизоры, не уступающие лучшим моделям Samsung и LG, а не поддерживать производство ламповых «Рассветов». Выпуск скороварок (если они действительно нужны) по силам наладить и малому бизнесу без участия государства.
Второе. Самое очевидное.
Путин не мог одномоментно погасить негативные тенденции 1990-х годов.
Даже когда в середине 2000-х российская экономика уже несколько лет показывала мощный рост, многие предприятия и некоторые отрасли продолжали деградировать, и это было неизбежно. Экономика и общество — это огромные и сложные системы, и даже при наличии определённых денежных ресурсов не всегда возможно побороть застарелые проблемы — в целом ряде случаев выданные на спасение предприятий деньги либо разворовывались руководством, привыкшем к этому в 1990-е, либо просто тратились неэффективно, из-за того что старый опыт организации производства был утерян, а новый ещё не приобретён.
Третье. То что многие попросту игнорируют.
При Путине происходила юридическая ликвидация предприятий, доведённых до предбанкротного состояния ещё в 1990-е годы.
Как показано выше, если компания была вычеркнута из реестра юридических лиц именно при Путине, это еще не означает, что она была развалена и уничтожена при Путине. Фактически многие из этих предприятий прекратили хозяйственную деятельность гораздо раньше 2000 года, и их юридическая ликвидация лишь официально закрепила давно существующий факт. В 2000-е годы многие предприятия существовали уже в виде полуразвалившихся цехов, из которых было вывезено оборудование, при этом на них висели многомиллионные долги. Ещё до Путина, в 1998—1999 гг. началась массовая сдача производственных территорий и помещений подобных предприятий в аренду мелким фирмам или под складские помещения.
Четвертое.
Путин, равно как и никто другой, не может полностью управлять спросом и изменениями рынка с целью постоянной поддержки предприятий на плаву.
Прогресс неумолим — меняются технологии, меняются потребительские запросы граждан, устаревшая продукция становится ненужной. Это общемировые процессы. Если спрос на рынке снижается, потому что большинство граждан уже успели закупиться нужными товарами, то старые производственные мощности неизбежно становятся избыточными, если не загрузить их чем-то другим. Экономические процессы невозможно в полной мере контролировать, и довольно непросто отслеживать их. За работу с рынком и за правильную реакцию на изменения рынка должны нести ответственность в первую очередь сами предприятия как важнейшие участники рынка (хотя, разумеется, правительство должно с ними взаимодействовать). В России же ситуация отличалась от общемировой тем, что в 1990-х годах, когда как раз и происходил коренной перелом потребительских запросов, ельцинские «либералы» (прежде всего Гайдар и Чубайс) занимались не вопросами скорейшего освоения в России новых товаров, а тем, что «вырывали заводы из рук красных директоров» и передавали их «эффективным собственникам» (то есть отдавали на разграбление олигархам). В 2000—2003 годах, когда государство повернулось «лицом к промышленности», российские производители гражданской продукции уже попросту слишком сильно отстали от качественного уровня потребительских запросов.
Пятое. То, что всем нужно крепко запомнить.
Путин - это не монарх-самодержец. Он очень ограничен в своих возможностях вмешиваться во внутренние дела предприятий, находящихся в частной собственности либо на балансе региональных или городских властей.
Если по каким-то причинам частные собственники или региональные власти хотят непременно ликвидировать предприятие, так как считают это выгодным, то вмешательство федерального правительства в ситуацию не гарантирует успеха в спасении предприятия, так как собственники или региональные управленцы могут просто саботировать процесс. В таких случаях проще дать денег тем, кто хочет развивать новое производство, чем тем, кто не желает спасать старое. И, опять же, даже если частные собственники и региональные власти хотят спасти или возродить производство, это не означает, что у них окажутся для этого необходимые управленческие компетенции. Приходится работать с теми людьми, которые есть, и это далеко не всегда приводит к успеху (может не помочь даже смена собственников и директоров). Так происходит во всем мире. В тех же США давно сформировался так называемый «Ржавый пояс» — целые промышленные районы, предприятия которых в силу макроэкономических и политических причин, либо из-за банального просчёта их менеджеров пришли в состояние стагнации, деградации и банкротства. Некогда гордость американской автомобильной промышленности и инженерной мысли, город Детройт сегодня являет собой олицетворение роковых просчетов менеджмента: полуразрушенные корпуса некогда могучих заводов, разбитые дороги, брошенные дома, сложная криминогенная обстановка.