Несомненно, она любит придворную жизнь и её развлечения. Но она также обладает острым умом, о чем свидетельствуют сохранившиеся редкие письма от нее к брату Карлу II. Задолго до Монтеспан, которая позже затмила её, Генриетта играла чрезвычайно важную роль при дворе, она была тонким дипломатом, женщиной со вкусом, умной, страстной и к тому же незаменимой советчицей короля.
Но, восстанавливая образ Генриетты, некоторые историки ограничиваются описанием молодой женщины, кружащейся в водовороте придворных удовольствий, а ведь это было совсем не так.
Вы читаете продолжение, уважаемые дамы и господа. Начало этой истории находится здесь: «Генриетта Английская: от принцессы в изгнании до фаворитки и любимицы Двора Людовика XIV»
Судить об этом можно хотя бы потому, что одна из ее лучших подруг – графиня де Ла Файетт, автор модного романа «Принцесса Клевская», в свою очередь дружившая с маркизой де Рамбуйе и мадам де Севинье, писательницами с модными и самыми значительными в ту пору литературными салонами.
Граф де Бюсси (чаще его называют Бюсси-Рабютен), воин и историк, не жалея своего придворного сарказма, всё же испытывает безграничное преклонение перед Генриеттой.
Она защищает Мольера и Расина в глазах короля. Очарование, элегантность, хороший вкус и высокий дух – такой она была на протяжении восьми лет. И лишь после её смерти г-жа де Монтеспан заняла это место и стала королевой удовольствий Версаля.
Не буду рассказывать здесь о неизбежных придворных интригах, любовных или политических, в которых такая красивая и, на первый взгляд, беззаботная молодая женщина не могла не дать себя втянуть. Эта история не об этом.
Minette
С новым королем Англии у Генриетты-Анны складываются очень теплые отношения. В переписке с Карлом II она дает ему дельные советы, и он к ним прислушивается. Это действительно союз брата и сестры. И эта братская любовь продлится до смерти Генриетты.
Здесь есть повод упомянуть о всей важности и значении Генриетты в дипломатических отношениях между Людовиком XIV и Карлом II. Британский государь признавался своей любимой сестре в большинстве своих писем (он нежно называл ее Minette), что он видит её главным посредником между ним и французским монархом. Лишь благодаря Minette и был заключен франко-британский альянс в форме Дуврского договора 1670 года.
Прискорбно, что большая часть писем молодой женщины к брату утеряна, а те немногие, которые дошли до нас, свидетельствуют о реальном политическом и дипломатическом таланте, о замечательной способности анализировать ситуацию. Эти отношения с братом также являются источником страданий, когда между двумя странами вспыхивает война. Это она страдает от боли, это она дрожит, и это губительно для её здоровья. Лихорадка, выкидыши, мигрени... А ей это совсем не нужно!
Ухудшение здоровья
У Генриетты чрезвычайно хрупкое здоровье, связанное с ее хаотичным, неустроенным детством, состоящим из лишений и страданий, в течение которого никто особо не заботился об укреплении ее хрупкой конституции.
Филипп д'Орлеан на деле оказывается неблагодарным мужем-тираном. Он показывает себя со своей женой злым и ревнивым, лишь усугубляя проблемы со здоровьем Генриетты жестокими и изнурительными домашними сценами.
Я не буду писать здесь о Генриетте-матери. Можно лишь представить себе эти мучительные повторные беременности (восемь за восемь лет), которые чаще всего заканчиваются выкидышами. С другой стороны, изнурительные моменты жизни этой хрупкой молодой женщины не могут помешать ей участвовать в придворных развлечениях.
Ухудшение здоровья
Это продолжалось до роковой даты 29 июня 1670 года, когда она внезапно скончалась, страдая от болей в желудке. Ее смерть в возрасте 26 лет, жестокая и трагическая, имеет все признаки, чтобы будоражить воображение и подогревать настроение толпы. Отравление? Слух, стойкий, несмотря на меры предосторожности, предпринятые Людовиком XIV, бродил по коридорам Версаля даже после смерти Короля-Солнца.
Двор был потрясен этой смертью, все – от герцогов и принцесс до слуг и кухарок были в горестном унынии много дней. Причина такой реакции в том, что исчезновение этой звезды Двора, восхищавшей всех своей грацией и духом, стало настоящей утратой.
Никогда еще Людовик XIV не казался так искренне опечаленным смертью кого-либо из своего окружения! Это еще одно доказательство того, что монарх испытывал глубокую привязанность к Генриетте. Ощущение, не имеющее ничего общего со страстью того лета в Фонтенбло, но, возможно, даже более ценное и глубокое...
Спасибо, что дочитали до конца. Это дает стимул для новой работы. Буду благодарен за лайки (ставьте пальцы вверх – так я буду знать, что вам понравилось), за подписку и за ваши комментарии. Ниже ссылки на другие мои статьи:
