Информационной на фоне оппонентов мощью выделяется право-патриотическое и националистическое крыло, оперенное концептами возрождаемого самодержавия и новой (с элементами демократии) сословности, усиленное пассионарными (с военной компонентой) стражами источников прибыли.
И первые, и вторые, и третьи апеллируют к традициям: семья, религия, кольцо врагов.
Однако совы (иногда) – не то, чем они кажутся. Античная мораль, с которой и состоялся расцвет полисной Греции, отдавала предпочтение обязанностям гражданина перед обществом, не семьей, полагая, что родственные связи ослабляют воинственный дух и отменяют служение.
С ценностями древней Руси взлелеянный патриотами и националистами суррогат имеет лишь внешнее сходство. При «Домострое» главой семьи был муж, что встраивало его в монархическую иерархию: Бог – над царем, царь – над народом, отец и муж – над женой и детьми. Актуальная семья нормативного главы не предусматривает, и по этой причине совмещать семейный и патриотический идеалы – ошибка, ведь в семье нет иных (иерархических) скреп, кроме любви, досуга, бизнеса и расчета. Семейный эгоизм – возбудитель коррупции и саботажа, генератор должностной некомпетентности (как не порадеть родному человечку). Национализации элит как раз и препятствует надежда избавить наследников от российской непредсказуемости.
С оценкой религиозного фактора у патриотических «правых» тоже беда. Чтобы утверждаемое религией содержание соответствовало обиходу пастырей и паствы, общество должно быть изолированным и замкнутым, зависимость между рассудочным усилием и желаемым результатом – едва ли очевидной. Иначе (до постапокалипсиса) игрушечные пастыри и карикатурная паства не позволят теократическому государству взрасти.
Как шутят психологи, родителям и воспитателям разумнее бы молчать о том, что хорошо, а что плохо, что нравственно, а что дурно, поскольку дети усваивают повадки взрослых, игнорируя окрики и наставления.
Разве замолчат? Барские игры «правых» на ток-шоу, их жертвенные филиппики и конъюнктурные экивоки представляются им священнодействием во благо не вполне здорового государства, за что попечителям причитается награда. Если зрителю представляется обратное, – вестимо, не обошлось без чьих-то козней.
Ощущение врага – доминанта в мировоззрении патриотов, залог чистоты их намерений и безгрешности их проступков. Это болезненная или умышленная гиперболизация. С этической точки зрения, враг («другой») и есть тот, за кого нужно молиться, он актуализирует наши слабости, благодаря чему мы стараемся превзойти сначала себя, потом и его.
Такова политическая борьба защитников нашей идентичности. Какой могла бы быть их безоговорочная власть?
Что-то вопиюще нелепое. Они запутаются (давно путаются) в смыслах и средствах, в нестяжании и столовом серебре, в любви к старине и вражеским джипам, джетам и виллам. Выбраться из этого, монополизировав государство, у них не выйдет без морального и физического насилия, изоляционизма и тому подобных извращений и вывихов.
Тем не менее среди «правых» и близких к «центру» патриотов и националистов много искренних и одарённых персон. Глубинен А.Г Дугин. Его «четвертая политическая теория» открыта для со-участия (выслушать на грядущем земском соборе носителей всех идеологий), хотя стороннему наблюдателю и не понять, как сочетается с открытостью заранее предопределенные для русских приоритеты (православие, любовь к цельности и всеобщности), вознесенные над их дублями – безбожием, обособлением, бунтарством.
Страх или неумение принять народ таким, каков он есть, – стародавняя черта национально ориентированного «правого» мировоззрения; склонность к проповедям (вещанию истины) и пренебрежение дискуссией, – спасительное кредо его приверженцев.
В целом, таких патриотов и праведников не всегда и врагу пожелаешь.
Впервые опубликовано в Telegram-канале «Новый Век».
Книга «Государство-образующая идея России» на сайте издательства.