Скитался я тогда, - рассказывал отец Феодор, - не зная, где главу преклонить. И вот услышал, что на Финской земле сохранился в полной силе наш древний Валаамский монастырь. Крепко захотелось мне поклониться угодникам Сергию и Герману да попросить совета у тамошних старцев. Зная, конечно, что не снести мне головушки, если попадусь, да еще у самой границы. А все-таки решился. Пошел.
Ночь темная, дождь хлещет, а я иду да шепчу молитвы и батюшку Иоанна Кронштадтского вспоминаю. Но заблудился, потерял направление. Вдруг слышу собака лает. Понял я, что погибель моя пришла, тяжко сжалось сердце: умираю ведь без покаяния.
Схватили меня и повезли в Ленинградское ГПУ. Бросили в одиночку, а оттуда выхода на свет Божий не было. Я вопию, чтобы Господь без мучений принял душу мою. Забылся я сном, и видится мне батюшка Иоанн. Проснулся я, и легко мне стало:: Господь надо мной и батюшка меня не оставляет.
Ночью повели на допрос. Тащат под руки: ослабел я от боли и от голода, а я только в сердце моем кричу: "Батюшка Иоанн, ты при жизни не оставлял меня, в час же смертный мой умоли Господа, да не убоюся принять от него воздаяние за грехи мои тяжкие".
Привели в комнату, кинули на табурет.
Следователь говорит: "Ну, старик, не лги. Какая организация послала тебя?"
Перекрестился я и говорю: "Знаю, что вы мне не поверите, но только никто меня не посылал, а пробирался я на Валаам, в монастырь".
Поднял тогда он свою голову и уставился на меня: "А бывал ли ты в таком то году в селе Троицком?"
Меня так и обожгло. Скрывался я в то время, прихода давно уже не было, вот я тайком и ходил от деревни к деревне. Требы совершал, утешал, как умел, народ многострадальный. В селе Троицком две недели жил у добрых людей.
Как-то поздно вечером приходит ко мне на чердак хозяин и смущенно говорит: "Батюшка, уж не знаю, как тебе и сказать. Есть у нас заведующий школой, завзятый безбожник. Сынишка у него единственный болеет: нога не действует, уж больше года не заживает. И в больнице лежал, а все ничего не помогает. Бабушка у него есть верующая, тихая и безропотная. И надумалось ей, пока отец-то в отъезде, просить тебя батюшка, прийти помолиться о внуке. Да школа-то посреди села, милиция рядом, сельсовет. Как бы недоброго не случилось". Больно мне не хотелось идти, да иерей я, и мой долг идти к страждущему по зову.
Пошли мы с бабушкой, а та по дороге все плачет,ведь дочь недавно схоронила, а теперь вот внук болен, доктора хотят отнять ногу. Пришли мы, вижу, лежит паренек худющий, глаза лихорадочно горят, нога забинтована. Жалко мне его стало до слез. Вынул я епитрахиль, крест, маленькое Евангелие, а бабушка из сундука достала икону целителя Пантелеимона. И стал я со слезами просить Господа об исцелении люто страждущего. Помолились мы, дал ему крест поцеловать. Благословил. И зашагали мы обратно домой.
Вспомнилось мне это сразу, как спросил следователь, был ли я в Троицком.
- Был, - отвечаю. - А не был ли ты в школе? Не молился ли там? - Был, молился.
Рванулся он со стула и стал шагать взад-вперед по комнате.
- А помнишь, как за мальчонку-то молился? Ведь это я был. Счастье твое, старик, по голосу узнал я тебя. Получишь разрешение на выезд из города и немедленно беги как можно дальше отсюда. Второй раз я тебя уже не смогу спасти.
- Непостижимыми путями Всемогущий Господь ведет человека, лишь бы он не терял веры в Него. - закончил отец Феодор.
#интересные истории#чудеса#тайны#рассказы#