3. Елена Александровна.
Географии нас учила. Замечательный, душевный человек и отличный учитель. По профессии то ли геолог, то ли что-то такое. То есть не учитель. В то время не было нынешних «стандартов» и «профессиональных требований» и хорошо что не было. Человек она очень увлечённый была. По горам лазила в молодости. А потом вышла замуж, родила ребёнка, «потеряла форму» (ну или набрала, наоборот, тут смотря с какой стороны смотреть) и пришла работать в школу. Со всем своим огромным практическим опытом, с фотографиями и слайдами со всех гор России, с камушками (кусками пород) которые добывают, с горящими глазами.
И все это счастье вывалила на нас. Когда скучный текст параграфа о том что «там-то и там-то добывают такие-то ископаемые» можно потрогать руками, информация воспринимается совершенно иначе. Когда скучное перечисление гор и вершин перетекает в рассматривание картинок (слайдов и фото) и поиск на этих самых горах притаившейся учительницы, материал усваивается в разы лучше.
Не знаю ставила ли она плохие оценки. По моему нет, но это не точно. А вот сдавать экзамен по географии желающих было больше половины класса: и предмет интересный и знания твёрдые.
4. Лидия Геннадьевна.
Спасала нас от безграмотности. В смысле вела русский язык и литературу. Но это когда уже пришла к нам. А сначала с русским у нас было плохо. Некая Галина Прокопьевна, с ярко выраженным «местечковым говором» давила нас «двойками» и отбивала желание ходить в школу. В прямом смысле отбивала - линейкой по рукам. Диктанты и изложения мы писали часто, наверное каждый урок. При том что понять сказанное не всегда было просто, а отношение было скоткое, оценки выше «тройки» редко и мало кто видел. Кошмар этот продолжался год, а потом закончился. Почему - не знаю, в школе она потом ещё очень долго работала, в других классах преподавала. А нам повезло! К нам пришла Лидия Геннадьевна. Тоже «по личным причинам» из института Русского Языка перешла работать в школу.
Мы долго привыкали, не могли поверить своему счастью. Много сил она потратила на то чтобы перебороть наши страхи и не желания, замотивировать на изучение её предметов.
Но она победила! Научила нас думать, рассуждать, анализировать (прочитанное произведение), составлять своё мнение и не бояться его высказывать. Внятно и грамотно формулировать свои мысли, как вслух, так и на бумаге, слушать и слышать друг друга. Даже ударения в словах правильно ставить, хотя это и не входило в программу.
Она позволяла нам творить на её уроках чёрт знает что! Единственное, к чему была нетерпима, это посторонние занятия. Так и говорила: "если тебе необходимо именно сейчас выполнять задание по математике, то выйди за дверь, сядь на скамейку и выполняй его там!"
И сейчас, встречаясь с одноклассниками , мы вспоминаем её добрым словом, потому что многим её «наука» в жизни пригодилась.
5. Виктор Владимирович.
Я уже писала о нём. Директор школы, в годы моей учёбы. У нас вёл правоведение. Я тут недавно, летом, выиграла судебный процесс с недобросовестным работодателем. И, в очередной раз, вспомнила Виктора Владимировича добрым словом. За то что научил ориентироваться в законодательстве, за то что научил отстаивать свои права законными способами, за то что объяснил как отличить права от прихотей.
Когда в школу пошёл мой старший сын, Виктор Владимирович ещё работал в школе. Человек он был уже очень не молодой и достаточно грузный. Сидел на скамейке в холле. А детвора вокруг него скакала и щебетала. Явно из разных классов. Явно «не по делу», а просто «по зову души». Умильная картинка: так Ленина в окружении детей часто изображают.
Хотя строгим он тоже был. Очень хорошо помню ситуацию, когда какая-то старшеклассница с ярко-рыжими волосами переборщила с косметикой. И он её повёл (поволок, потащил) к умывальникам возле столовой, то есть через всю школу практически. И заставил умываться. Я тогда в началке ещё училась, в советское время, соответственно, всё это происходило. Но память об этом событии, страх явиться в школу «в непотребном виде», память о том что выглядеть (одеваться, красится, причёсываться, использовать украшения) нужно «уместно» осталась, наверное, на всю жизнь.