Из книги Георгия Граубина "Времена не выбирают"
Мы наказали «Сатану»
Наряды стали нам не страшны. Но « Сатана»-мучитель был тоже не лыком шит: донимал нас каждого по отдельности и всех вместе. Несколько раз после отбоя он объявлял тревогу, по которой мы, быстро одевшись, выстраивались на улице. Устроив поверку, снова кричал: «Р-разойдись, от-бой!». Мы снова ложились в остывшие уже постели, ожидая новую пакость.
Вскоре, однако, поняв, что эти тревоги всего лишь короткие построения для того, чтобы натешилась душа Гроздова, мы упростили весь ритуал. По команде «Тревога!» мы всовывали в ботинки босые ноги, шинель надевали на нижнюю рубаху. А у кого были сапоги, те не надевали даже и брюк.
Поначалу все так и сходило – одевались необременительно, раздевались и вовсе быстро. Но однажды во время переклички дунул ветер и распахнул не застегнутую шинель у Александрова. Увидев бельё, Гроздов взбеленился. Подбежав к Молокову, а потом ко мне, он распахнул полы шинелей, и с ненавистью выдохнув: «Мерзавцы!», тут же подал команду: «Правое плечо вперёд, шагом марш!».
И мы пошли по морозу и ветру через весь посёлок. Гроздов, несмотря на ночь, приказал запевать. Мы молча сцепили зубы. Велел перейти на бег – мы упрямо шли строевым шагом. За что и пришлось идти дополнительно три больших круга.
Взводный, правда, никому не пожаловался на нас. А то бы и самому не поздоровилось за ночную прогулку.
После того как на него свалилась полка, он по утрам в нашу комнату уже не заходил. А рывком отворял дверь и ждал, когда мы начнём выскакивать на зарядку. Чуть замешкаемся, снова начинались команды «Отбой – подъём!».
Решили при случае наказать командира за издевательства. Однажды, когда дневальным по роте стоял наш Коля Александров, он, по уговору, разбудил нас задолго до подъёма. Мы не спеша оделись и сразу после команды «подъём» сгрудились у двери. Слышим, бежит наш взводный, по прозванию«Сатана». Только он взялся за ручку двери, мы с силой распахнули её, сбив его с ног. И, переступая через него, задевая его ногами, ринулись на зарядку. Едва вернулись, всех нас потащили в каптёрку, где уже сидел командир роты старший лейтенант Щербаков. Рядом с ним стоял Гроздов, прикладывая к голове мокрое полотенце.
– Рассказывайте, как было дело, – строго сказал Щербаков. – До чего дошли – совсем распустились!
– Никак нет, – выступил я вперед (меня вытолкнули Черемисин и Молоков). – Взводный-наставник три месяца добросовестно тренировал нас мигом подниматься и одеваться, чтобы пулей выскакивать на зарядку. Сегодня мы решили его порадовать рекордом, к которому он нас готовил.
Кто же мог подумать, что он стоит за дверьми! Дверь же ведь не стеклянная.
–Пусть товарищ взводный нас извинит. Мы же хотели, как лучше, – преданно глядя в глаза Гроздову, сказал Черемисин. Но в его голосе слышалось ликование.
Командир роты выразил сожаление в том, что мы проявили неосторожность. В школе пожурил командир батальона. А заместитель начальника школы по военной части прочитал нам выдержки из дисциплинарного устава.
– Если повторится ещё, – глядя сквозь нас, сказал он,– ввёдем в действие этот устав вплоть до сурового наказания.
Гроздов единоборства с нами не выдержал – этот случай оказался последней каплей. Через неделю у нас появился новый взводный – строгий, но отходчивый и не злопамятный.
Подписывайтесь на мой канал, будет еще интереснее!