В 70-е годы в советских школах часто приводили пример варварства фашистов в 30-е годы в Германии - сожжение ими книг. И нас это, действительно, убеждало в том, что для фашистов ничего святого не существовало.
Но всё дело в том, что отнюдь не только гитлеровцы изымали и уничтожали книги в ХХ веке. Большевики еще раньше нацистов, после прихода к власти в России в 1917 году также вовсю этим занимались! Причем руководила процессом Надежда Крупская, которую нам всегда подавали, как культурного и образованного, эрудированного человека, педагога.
Уничтожение, сожжение книг в Советской России началось в апреле 1918 года по инициативе Крупской. В дальнейшем данный процесс проходил под руководство наркома просвещения Луначарского и все той же Надежды Константиновны Крупской.
В 1920 г. Главполитпросвет Наркомпроса по инициативе Крупской разослал на места инструкцию о пересмотре каталогов и изъятии из общественных библиотек "идеологически вредной" литературы. Изъятие и уничтожение во многих местах проходило под контролем ГПУ. Списки книг, подлежащих уничтожению., в начале 20-х рассылали по 5-6 раз в течение года.
Крупская составляла первые "чёрные списки» книг, подлежащих запрету и изъятию" из библиотек в советской России. В 1924 г. она включила в эти списки Платона, Канта, Шопенгауэра, Лескова и др. крупнейших авторов, что шокировало Горького.
Сильно пострадали детские библиотеки. По приказу Крупской из них были изъяты народные сказки и даже «Аленький цветочек» Аксакова. Всего её инструкция содержала 97 имён детских писателей, чьи труды она назвала «буржуазной мутью». «Содержание детской книги должно быть коммунистическое», - требовала Крупская в статье «Детская книга - могущественное орудие социалистического воспитания» (1931). Циркуляр, подписанный Крупской, запрещал выдавать читателям Библию и любую другую религиозную литературу».
Рубеж 1920–30-х годов в СССР ознаменовался борьбой с «чуковщиной»: писателя обвиняли в том, что в его сказках «не затронуто ни одной советской темы, ни одна книга Чуковского не будит в ребенке социальных чувств, коллективных устремлений», а «Муха-Цокотуха» восхваляет «мещанство и кулацкое накопление», «Крокодил» и «Тараканище» дают «неправильные представления о мире животных и насекомых». Горький встал стеной на защиту Чуковского, но и это не помогло.
Одновременно отовсюду изымались и уничтожались книги православной христианский и монархической направленности, многие философские труды, причём это активно большевиками афишировалось и пропагандировалось, как "борьба".
26 ноября 1918 года Совнарком под председательством Ульянова по кличке «Ленин» издал декрет о так называемом «Порядке реквизиции библиотек, книжных складов и книг вообще».
25 января 1919 года в Москве Наркомпрос создаёт комиссию по организации Центрального управления библиотечным делом в России, которой руководила Крупская. В этой комиссии запомнился воспитанный в атеизме поэт-декадент Брюсов. Создаются так называемые «отделы нового народного образования» по губернским городам и уездам, на деле занимавшиеся уничтожением всей дореволюционной системы образования, а также сожжением печатных книг и рукописей. Реакционной и подлежащей изъятию была названа вся литература в старой орфографии.
В той самой Тарусе, где сейчас под давлением необольшевиков никак не могут вернуть исторические названия улицам, таким отделом руководила Е. Знаменская. Она докладывала в Москву 7 февраля 1919 года: «Уже свезено [для сожжения] до 200 пудов [3 тонны и 200 килограмм] иностранной литературы».
Интересен малоизвестный факт из новейшей истории, предшествовавший изъятию церковных ценностей большевиками в 1920-е годы. А именно, факт так называемой реквизиции – изъятия частных книжных библиотек из бывших дворянских усадеб.
Библиотеки из бывших помещичьих усадеб опечатывались и частично вывозились в Москву, под замок, частично уничтожались. А вот судьба книг, названных Крупской в «Указателе», решалась полностью на кострах.
В 1920-е годы из Тулы за город шли целые колонны грузовиков, крытых брезентом. Что возят, горожане не подозревали. Свидетелями были, как правило, лишь случайные люди. Затем за городом заполыхали пожарища – сжигались горы книг! Чтобы учесть стоимость утраченного для России, следует вспомнить масштабы страны и число городов. За неукоснительным исполнением преступных указаний следили приставленные красноармейцы.
По распоряжению Крупской сжигалась, идеологически вредная, по ее мнению, для народа литература, книги так называемого религиозно - идеалистического содержания. Горела русская философия в лице Николая Федорова: славянофила Хомякова, русских народников-богоискателей, многотомные труды философов Вл. Соловьева, Н. Бердяева, С. Булгакова. Горели романы и книги самого реакционного, по мнению Крупской, защитника самодержавия и православного мракобеса Федора Достоевского. Горели книги философов древней Греции: Платона и Аристотеля, а также философов Германии. Горели горы книг из бывших дворянских усадеб, но в основном – из церковных и духовноучилищных, и массовых народных библиотек.
Особо яростно сжигались православные книги. Под предлогом «сохранения книжных богатств», изымались библиотечные сокровища для их уничтожения.
Большевики совершили тягчайшее преступление – уничтожение ценнейшей исторической библиотеки монастыря Оптиной пустыни, где были собраны книги, отражавшие весь тысячелетний ход исторического и духовного развития России.
Современные историки, статистики опубликовали новые данные – в 1920-х годах и последующие периоды большевицкими подонками было уничтожено более 80% всех икон и книжных богатств России, создававшихся на протяжении тысячелетней истории страны.
«Люди, случайно оказавшиеся при сожжении книг, – пытались хоть что-то взять себе, выпрашивали и умоляли красноармейцев, проводивших экзекуцию. Кто по интеллигентнее, шли в город, брали хлеб, соль, махорку и за взятку выпрашивали книги у красноармейцев, выхватывая из огня… Без слёз нельзя было смотреть! Какие ценности горели! Порой тома книг в золоченых переплетах…» – вспоминал старожил тульского края Пётр Ларин, оказавшийся свидетелем этих событий, – «Охрана в будёновках грозила стрелять по самовольникам, пытавшимся взять книгу… Затворами щелкают, кричат: «Разойдись!» Очевидно, было дано указание строго проследить за уничтожением книг, за неукоснительным выполнением приказа».
Подобные экзекуции над книгами были не только в г. Туле, но и по уездам, например, в Узловой, в Епифани и в других местах. О годах «культурной революции» в Туле местные историки стараются не вспоминать. А ведь новому поколению россиян свою историю придется собирать по крупицам. Ибо настало время «собирать камни»… Тем более, что губернский архив Тульской области был сожжен по приказу – инструкции НКВД в годы второй мировой войны, перед вступлением гитлеровских войск под Тулу.
Повторные сожжения библиотек и архивов проводились по приказу-инструкции НКВД в годы второй мировой войны, перед вступлением гитлеровских войск.
В результате такой «культурной деятельности» мы потеряли большую часть из духовного наследия России. Достаточно сопоставить такой факт, который приводит академик Д.С. Лихачев. Например, в провинциальных городах Франции муниципальные библиотеки составляют главное сокровище и достопримечательность, в частности, их древнейшие раритеты XII-XIV веков. В наших же областных библиотеках, не говоря о районных, посетителю не предъявят книг даже XIX века.
Большевицкая «культурная революция» сделала нас духовно и нравственно нищими. Физический, духовный и культурный геноцид, который пережила Россия с октября 1917 года, повлёк тягчайшие нравственные последствия для русского народа, плоды чего мы переживаем ныне. Зарубежными гостями, приезжающими в Россию, отмечается крайне низкий уровень нравственного и правового сознания граждан нашей страны.
«Дело в том, что жена Ленина, человек по природе неумный, страдающий базедовой болезнью и, значит, едва ли нормальный психически, составила индекс контрреволюционных книг и приказала изъять их из библиотек. Старуха считает такими книгами труды Платона, Декарта, Канта, Шопенгауэра, Спенсера, Маха, Евангелие, Талмуд, Коран, книги Ипполита Тэна, В. Джемса, Гефдинга, Карлейля, Метерлинка, Ницше, О. Мирбо, Л. Толстого и еще несколько десятков таких же «контрреволюционных» сочинений.
Лично для меня, человека, который всем лучшим своим обязан книгам и который любит их едва ли не больше, чем людей, для меня — это хуже всего, что я испытал в жизни, и позорнее всего, испытанного когда-либо Россией. Несколько дней я прожил в состоянии человека, готового верить тем, кто утверждает, что мы возвращаемся к мрачнейшим годам средневековья. У меня возникло желание отказаться от русского подданства, заявив Москве, что я не могу быть гражданином страны, где законодательствуют сумасшедшие бабы. Вероятно, это было бы встречено смехом и, конечно, ничего не поправило бы».
Из письма Максима Горького Ромену Роллану 15 января 1924 г.
М.Горький. Полное собрание сочинений. Письма в 24 томах. Том 14. Письма. 1922 — май 1924. М.: Наука, 2009. с. 286.
Хотя Эстония находилась под властью различных иностранных держав с 1220 г., ее жители сумели сохранить свой язык и культуру. Литература на эстонском появилась в XIX в. Массовые депортации, организованные СССР, привели к замещению более половины жителей другими вынужденными эмигрантами. В 1940 г. существовало семьсот шестьдесят девять общественных библиотек: вне закона объявлялись книги из их фондов, способные вызвать социальные потрясения или провокации, оправдывающие эксплуатацию человека человеком и разжигающие ненависть или шовинизм, а также конфессиональную рознь. В результате было сожжено 2,6 миллиона изданий, и со стеллажей полностью исчезла древняя литература.
Национальная библиотека Литвы была основана в 1919 г. и в 1941-м насчитывала 200 тысяч томов. Немецкая армия уничтожает 19 175 изданий. Далее СССР вновь занимает страну и в ходе операции «по очистке библиотек от идеологически опасных публикаций» производит опустошения. Тридцать тонн изданий отправлены на бумажный комбинат в Петрашюнае в одном только 1950 г. В обычное время книги отправляются прямиком в главную котельную учреждения — на благо сотрудников. Зато им не приходится возиться с каталогами: все, что не сожжено, запирается в хранилища, именуемые специальными (спецхраны): десятки тысяч названий.
Знающий историю России наверняка вспомнит, что по очень похожему сценарию великий вредитель и разоритель Петр I, придя к власти, сжигал и уничтожал библиотеки Руси. Всё это дела рук одних и тех же сил, крайне враждебных Руси и России
