Продолжение. Из книги Г. Граубина "Времена не выбирают".Кое-что о жизни этого человека и последних днях здесь.
Исключённый на неделю из интерната, я спал в угловой комнате под кроватью – ребята меня скрывали. Еду просовывали прямо туда. Мало того – даже где-то раздобыли ночную вазу, чтобы я не мотался на улицу. Привыкнув к полумраку, я спокойно делал под кроватью уроки. Одеяло было спущено до пола, а на краю кровати, как ни в чём не бывало, сидели мои дружки. Никому и в голову не могло прийти, что в тайном убежище затаился враг номер один воспитательницы, военрука и директора школы.
Вечером в субботу заканчивалось моё заточение. Я мог пойти в свою комнату и лечь на свою кровать. Все ребята торжествующей толпой пошли меня провожать. На пороге меня уже поджидала Софья Андреевна.
– Ну что, всё теперь осознал? – миролюбиво спросила она. И за меня же ответила:
– Думаю, осознал. Спокойной всем ночи, теперь и я пойду спать спокойно.
Кто же мог знать, что она пойдёт домой не по той дороге, которой всегда ходила! Походкой победительницы она вышла за дверь, впустив в интернат белое морозное облако, а я опрометью бросился в угловую комнату, в которой скрывался. Только сейчас я вспомнил, что ночная ваза осталась под кроватью, утром её обнаружит уборщица и обман раскроется. Неделю ребята в комнате убирались сами, но теперь даже веника не возьмут в руки. Быстренько достав вазу, я распахнул форточку и выплеснул на улицу содержимое. Стекло было разрисовано морозным узором, и я не углядел, что именно в эту минуту проходила под окном Софья Андреевна. Мороз был под сорок, всё, что находилось в вазе, попав на её шубу, конечно же превратилось в желтоватого цвета сосульки. Услышав её сорвавшийся на визг голос, я быстро выключил свет, бросился в свою комнату и, упав на кровать, непритворно заплакал. Вот что значит жить на отшибе: всё-то у меня получается шиворот-навыворот, всё не как у людей! Так-то вот я вступаю в новую жизнь и в новое время – в 1943 год…
Подписывайтесь на мой канал. Уверена, что вам понравится!