"Я не хочу ни слова лжи, но что же делать мне, скажи"
Остаток дня они втроём провели в обсуждении планов на завтра. Урахара обещал за ночь найти лазейку и открыть им с Ичимару нелегальный проход во в обитель Короля. Гин по памяти начертил примерный план Дворца на листе бумаги. Рукия с удивлением отметила, что художественный талант не обошёл его стороной: буквально за пару минут чистая поверхность листа покрылась тонким рисунком, который включал мелкие детали внутренних покоев и пометки, сделанные размашистым, но аккуратным почерком. Ей лишь оставалось молча соглашаться на всё и уплетать за обе щёки обед, искусно состряпанный Уруру на всю их компанию.
Вечером каждый разбрёлся по своим комнатам. Ичимару остался на первом этаже, чему Рукия малодушно порадовалась: хотя бы эту ночь она проведёт подальше от этого злодея. Ей же досталась гостевая под крышей. Несмотря на то, что комнатка была тесная и больше была похожа на мансарду, чем на спальню, Рукия мечтала остаться здесь как можно дольше. Плохие предчувствия разъедали её изнутри.
Новость о резко возросшей духовной силе Рукии не была бы такой шокирующей, если бы не тот факт, что качества её рейяцу кардинально поменялись, если верить словам торговца.
Она медленно опустилась на колени посреди комнаты и осторожно отцепила от пояса катану. Поколебавшись секунд пять, она потянула рукоять Содэ-но-Шираюки вон из ножен, но остановилась, даже не дойдя до полпути.
А вдруг её меч больше ей не подчинится? Или будет вести себя совершенно иначе?
До сего момента Кучики-младшая никогда не сомневалась в том, что её духовная сила подвластна ей сполна. Да, она не блистала особыми талантами, как некоторые, да и упорства того же Рэнджи ей явно не хватало. То, что она смогла за довольно короткое время достичь звания лейтенанта – разумеется, не без военных заслуг перед Готеем – ей уже казалось сверхдостижением, которое она втайне боялась не оправдать. Именно поэтому Рукия старалась нагружать себя по полной делами отряда, особенно когда Укитаке решил взять тайм-аут и всерьёз заняться своим шатким здоровьем.
Но теперь, всего за пару дней, реальность внутри неё и снаружи пришла в движение. Она словно освобождалась от давнишних оков. Кто и когда успел их на неё надеть? Вместе с ощущением свободы пришёл и знакомый страх. Рукии всегда было трудно анализировать свои собственные чувства: гораздо проще было ориентироваться на реакцию со стороны и завоёвывать призвание – когда отвагой, порой доходившей до безрассудства, а когда – безоговорочным подчинением вышестоящим. Почему-то ей было проще считать, что таким её характер выковал Руконгай. Ей казалось, что тяжёлое детство научило её всегда оставаться начеку и действовать по ситуации, не привлекая к себе много внимания.
Но ведь были и такие, как Ичимару Гин... Несмотря на схожесть в их происхождении, ему никакой закон был не писан. Он легко выходил за любые рамки и не особо печалился по этому поводу. Внезапно Рукия осознала, что все, кого она так или иначе могла отнести к людям, добившимся чего-то в этой жизни, обладали качествами, схожими с теми, за которые она втайне осуждала Ичимару: они не ориентировались на окружающих.
Рукия так и не решилась вынуть меч из ножен. Её руки едва заметно дрожали, когда она вкладывала клинок обратно в ножны.
«Что если завтра мне предстоит вступить в бой?»
Она зажмурилась, малодушно умоляя мироздание, чтобы завтра не наступало.
- Как там поживает моя мастерица накручивать себя почём зря? – прозвучал голос Ичимару совсем рядом.
Рукия вздрогнула. Она и не заметила, как он сюда вошёл. Ичимару стоял в проходе, чуть согнувшись, оттого что на втором этаже были слишком низкие потолки. Рукия никак не отреагировала – он не спеша задвинул сёдзи и чинно сел на татами напротив неё, подогнув ноги под себя. Она отметила, что Гин успел переодеться: на смену выцветшей юкате на нём теперь красовалось домашнее кимоно синего цвета с широкими рукавами. Ему явно нравилось держать руки в противоположных рукавах, а ей чудилось, что Ичимару утаивает от неё что-то. Этот невозможный человек умудрялся улыбаться даже сейчас, накануне крайне рискованного мероприятия.
«С холодной решимостью убийцы он улыбается опасностям в лицо...»
- Рукия-чан слишком много думает о дне грядущем, - мягко проговорил Ичимару, в привычном жесте слегка склонив голову на бок.
Время уже перевалило за одиннадцать вечера. Рукия была уверена, что все в доме готовились ко сну, либо уже спали. Меньше всего на свете она хотела сейчас думать об Ичимару и той странной связи между ними, что возникла прошлой ночью. Это была очередная головоломка, которая вполне могла стать фатальной ловушкой, если она потеряет бдительность.
- Рукия-чан, отвечай мне, или я на тебя обижусь. В конце концов, я мог бы поговорить сам с собой и внизу.
- Ичимару, я совсем перестала понимать себя, - тихо призналась она. Язвить и препираться с ним в ночь перед прыжком в неизвестность хотелось меньше всего.
- Ну, пожалуй, это для меня не новость, - усмехнулся Гин. Послышалось шуршание ткани – он сократил расстояние между ними, и теперь их рукава практически спорикасались. Чёрное и синее – так себе сочетание.
Рукия смотрела в пол, упорно не желая поднимать на него взгляд. Ей чудилось, что Ичимару того и ждал, чтобы она посмотрела на него, и тогда он её загипнотизирует или обратит в камень или ещё что...
Словно прочитав её мысли, он коснулся её подбородка и приподнял её лицо. На этот раз его руки были тёплыми.
- Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, - тихо, но твёрдо прошелестел его голос совсем рядом, так что она смогла ощутить его дыхание на своих губах.
Рукия была уверена, что вот-вот, и он её поцелует. Она давно ни с кем не целовалась, поэтому не могла знать, как отреагирует её тело на прикосновение малознакомого мужчины, тем более, если речь шла об Ичимару Гине. Вопреки её ожиданиям, Гин не спешил переходить к активным действиям. Он просто смотрел ей в глаза, и это было даже хуже, чем если бы он её целовал! Лёд в его глазах по капле просачивался ей в душу, завораживая и одновременно сковывая. Рукия была не в силах пошевелиться, не в силах отвести взгляд. В завораживающей голубизне его глаз отражалось испуганное выражение её лица. Там таилось что-то, чему Рукия ни за что не хотела открываться, но как бы она себя ни сдерживала, её душа откликалась на этот непонятный зов в глазах опасного человека по имени Ичимару Гин.
«Интересно, он всем своим жертвам вот так смотрит в глаза, прежде чем нанести последний удар?»
- Рукия-чан боится? – еле слышно выдохнул Гин, не выпуская её лица из своих рук.
- Нет, просто... просто всё слишком запуталось, и я..., - Рукия никак не могла сфокусироваться.
- Боишься ошибиться в выводах? – негромко предположил Ичимару.
- Боюсь, что упущу шанс, - честно сказала Рукия.
Её последние слова будто послужили спусковым крючком. Гин наклонился и накрыл её губы своими. Прикосновение было мягким, изучающим. В ужасе от происходящего Рукия задержала дыхание.
- Рукия-чан, твоё сердце колотится как ненормальное, я боюсь довести тебя до инфаркта, - насмешливо проговорил он, на секунду отстранившись.
На этот раз она сама к нему потянулась, обвивая руками за шею.
- Ооо, - только и смог протянуть он и припал на ладонях назад от её неожиданного напора.
В Руконгае она часто целовалась с незнакомцами. И ей даже делали комплименты. Неловкость ситуации заставляла её действовать решительно, вот и сейчас Рукия изо всех сил пыталась компенсировать нехватку уверенности накалом страсти. Кончиком языка она провела по его нижней губе, затем пару раз прикусила, заставив Гина невольно углубить поцелуй.
- Ммм, - выдохнула она, когда Гин перестал сдерживаться и вдавил её спиной в стену, не прерывая поцелуя. Если до этого у неё и оставались какие-то иллюзии насчёт этого человека, то теперь она как белый день осознала, что ей никогда не победить Ичимару Гина: ни в бою, ни в любви. Он быстро перехватил инициативу, доводя её до головокружения чувственным захватом губ и дразнящими движениями языка. Хорошо, что они сидели на полу, иначе бы её коленки точно подкосились. Подушечками пальцев Гин вычерчивал одному ему известные знаки на её шее сзади. Эти мягкие движения внезапно пробудили в ней подзабытые с руконгайских времён инстинкты. Она подалась вперёд, стремясь вдавиться всем телом в того, кто сейчас так чувственно её целовал. Рукия выгнулась Гину навстречу, когда тот резко разорвал поцелуй и начал покрывать горячими поцелуями её шею. Позабыв о приличиях и чести фамилии Кучики, она зарылась пальцами в его слегка влажные после душа волосы. Спустя мгновение Ичимару вдруг застыл, уткнувшись носом ей где-то в районе ключицы.
- Не уверен, что Рукия-чан меня простит, если я продолжу, - проговорил он, обжигая её и так раскалённую добела кожу своим дыханием.
Здравый смысл медленно и со скрипом возвращался к ней.
- Т-ты прав, что-то мы разошлись, - попыталась сгладить она ситуацию.
- К тому же, вряд ли Урахара был бы рад, если...
Он не договорил, потому что Рукия резко перебила его:
- Молчи! Не смей даже думать об этом! – она поспешно отстранилась, поправляя свою униформу.
- Отчего же нееееет, Рукия-чаааан? Разве не эта мысль была твоей последней, прежде чем я остановился? – Гин не спешил её отпускать.
- Ййййййааа, - Рукия густо залилась краской, - Ичимару! Вон из моей комнаты, живо!
- Ара-ара, как грууууубо, Рукия-чан. И после стольких-то минут чистейшего удовольствия, что я тебе доставил! – с усмешкой покачал головой Ичимару, но из комнаты вышел, тихонько затворив за собой сёдзи.
Рукии хотелось во весь голос закричать так же, как тогда, на мосту возле Башни Раскаяния. Только Ичимару умел столь играючи пошатнуть её решимость. В тот раз на кону была только её жизнь, сегодня же к предыдущему пункту добавилось её сердце.
