«Ваши спортсмены должны быть уверены, что вы их судьба»
Даниил Глейхенгауз
Данный материал – это краткое изложение отдельных моментов интервью Даниила Глейхенгауза данное Реуту Голинскому 11 февраля 2018 года. Оно случилось за два дня до начала командного турнира и за 10 дней до личного первенства Олимпиады в Пхёнчхане.
Первое, что должен понять хореограф – это то, что подходит этому фигуристу, поможет ему раскрыться. Необходимо найти идеи и образы, показывающие его технические возможности. При этом они должны быть удобными, максимально естественными во время исполнения.
Некоторые образы у Даниила Глейхенгауза зрели длительное время. Как, например, идея короткой программы «Черный лебедь», которую они готовили с Алиной Загитовой для Олимпиады в Пхёнчхане.
Музыку и первоначальные наброски «Черного лебедя» он предлагал Юлии Липницкой, на заре своей творческой карьеры в школе Этери Тутберидзе. У олимпийской чемпионки, в тот период, что-то не срастались с вечной темой «Ромео и Джульетта», не получалось прочувствовать новую постановку.
Найти какое-нибудь новое решение предложила Этери Георгиевна. Прослушивали много музыкальных композиций. Тогда обратили внимание на «The Middle of the World» Клинта Мэнселла.
Открывалась возможность показать метафорическое превращение чёрного лебедя в белого, оформить метаморфозу пластикой танца, и использовать платье фигуристки, как понятный зрителю визуальный образ.
На тот момент, Юлия Липницкая была уже состоявшейся спортсменкой, олимпийской чемпионкой в командном турнире, с выдающейся программой «Список Шиндлера», а Глейхенгауз был для неё незнакомым начинающим хореографом. Она не приняла эту программу. «Это вполне нормально, рабочий момент. Обид с моей стороны здесь не могло быть», – так на этот отказ отреагировал хореограф.
Но идея не пропала. Позже к ней вернулись и смогли реализовать в короткой программе Загитовой. У Даниила и Алины было несколько лет для совместного творчества и привыкания друг к другу.
Был проанализирован опыт других постановок, чтобы понять, что лучше ложилось на пластику Алины, найти путь развития сюжета. Так рождалось новая программа, и, как показало время, закладывался фундамент чемпионства.
Это был постолимпийский период, было благодатное время для экспериментов, для становления фигуристов, для пробы стилей, различных подходов в хореографий. Пройдёт и эта Олимпиада и в конце сезона будет поиск новых решений.
А вот при подготовке к ответственным стартам все, тренеры, хореографы, спортсмены находятся в более жёстких условиях. Требуется взвешенный подход. Поэтому на Олимпиаду многие фигуристы идут со старыми программами. Хотя выбор всегда индивидуален.
Как это было для Алины Загитовой? Для подготовки и отработки короткой программы тогда потребовалось много времени и энергии. Для Загитовой это был ещё и переход из юниоров во взрослое катание. Это вызов для любого спортсмена, ведь это совершенно другой уровень требований.
Как минимум, Алина должна была быть на уровне спортсменов, уже выступающих на взрослых соревнованиях. Тренерам, нужно было вместе с ней, сохраняя высокое качество прыжков, совершенствовать скольжение, искать направление развития и собственный стиль.
Ставить в этих условиях две новые программы было бы неоправданным риском. Так и случилось. Новую короткую Алина начала стабильно работать только к чемпионату Европы. Не всё для неё в ней было просто.
С произвольной программой на музыкальную композицию «Дон Кихот» Людвига Минкуса работали методом постоянного совершенствования. Её Алине ставила Этери Георгиевна. Это была постановка периода юниорки Загитовой.
Взросление, рост мастерства проходили вместе с изменениями вносимыми в постановку. Программа становилась более зрелой вместе со спортсменкой. Бесценный опыт.
Была измененены, к Олимпиаде, хореография вступления, отдельные переходы и связки элементов, выезды из прыжков и скорость заходов на них. И вся эта работа, как и у других спортсменов группы, шла весь сезон.
По признанию Даниила Глейхенгауза, программа – эта та часть работы, которая всегда с тобой, тренер и хореограф думают о ней на тренировках, за чаем, и, даже ночью, многие детали и подходы результат таких ночных бдений.
Всё программы в школе Этери Тутберидзе постоянно видоизменяются. И это работа всего штаба. То, что было на чемпионате Европы, на Олимпиаде отличалось какими-то моментами, два дня до старта не причина не вносить правки.
В качестве примера хореограф привел такие факты: за пару дней до личного первенства в Пхёнчхане поменяли в «Дон Кихоте» выход с последнего двойного акселя перед комбинированным вращением. Также поступили с заходом на двойной аксель в программе Евгении Медведевой.
Результат? Женя исполнила элемент более уверенно. Это не прекращающийся процесс. Так что, причин для отказа от улучшения программы быть не должно. Как не должно быть и отложенных улучшений.
Говорил в своём интервью Даниил Маркович и об индивидуальных особенностях фигуристов, отличающих их катание, их взаимоотношение со зрителем. Есть спортсмены на льду умеющие вступать в зрительный контакт со зрителем, даже с судьями, они тоже люди. Если будете внимательны, сможете найти это в прокатах Жени, Алины, Ани Щербаковой.
Нельзя не использовать такую возможность для построения хореографии, основанной на общении, диалоге со зрителем. Другой пример Саша Трусова, её программа не подразумевает общение, там совершенно другой ритм и энергия.
В тоже время необходимо заниматься её развитием. В короткой программе сделаны акценты на художественную сторону, но учитывая темперамент Александры, постановке придали игривый характер, с позитивным настроением.
Другое решение в произвольной программе, на музыку Вивальди. Была использована более современная хореография. Саша осваивала более сложные шаги, работу верхней частью корпуса, с выделенными под неё музыкальными акцентами.
Были в беседе раскрыты и другие нюансы работы со спортсменом. Поначалу хореограф присматривается к нему на тренировке, просто общается в совершенно различной обстановке, слушает, узнаёт, что ему нравится, а потом на льду, вместе с ним начинает с небольших мелочей, отдельных фрагментов мелодий. Это попытка понять какие вещи можно использовать в программе фигуриста, где и что можно добавить.
Это никак не может быть сразу готовой цельной программой, только какая то будущая составная часть, приоткрывающая потенциал дальнейшей работы. Если с этой частью определились, можно приступать к хореографии.
Олимпиада – это всегда противостояние спортсменов, но азартно поединке на ледовой площадке сходятся школы, тренеры и хореографы. Результаты их работы оценивают зрители и болельщики, которые часто используют количественный показатель медалей и титулов, а также эксперты, анализирующие технический арсенал, прогрессивные изменения и ноу-хау программ, хореографические находки.
Можно ли считать победой хореографа триумф спортсмена с его программой? Если да, то короткая программа «Черный лебедь» Алины стала победной для Даниила Глейхенгауза. Именно она определила судьбу золота Пхёнчхана. В битве произвольных программ Алины и Евгении испанская и русская классика набрали равное количество баллов. Боевая ничья Этери Георгиевны и Даниила Марковича. Как и должно быть. Командная работа!