В США почти сразу все пошло наперекосяк.
Первый звоночек о том, что в приемной семье мне придется туго, прозвучал через 10 минут после встречи в аэропорту. Мы сели в машину, и эти люди сразу начали ржать над моим «советским акцентом». Они переспрашивали, я отвечала, они покатывались со смеху. Но я на тот момент не спала уже 52 часа, поэтому отмахнулась от своих мыслей: «Все нормально. Мне показалось».
Но то было начало. Их разрывало каждый раз, когда я произносила слово, вышедшее из употребления в США лет 100 назад примерно. А говорила я такое часто. Для тех, кто не в теме, поясню: школьная программа в России была составлена людьми, которые никогда не были в Америке. И ориентировались на классический британский английский конца 19 века. Понятно, что я звучала для моей семьи, будто Петр Первый отыскал машину времени. Но их смех был унизительным, поэтому я предпочла молчать. Чтобы не вызывать приступы громогласного гогота, я уходила в свою комнату. Как оказалось после, лучше бы я этого не делала.
Через 10 дней редких бесед меня вызвали в гостиную на разговор. Оказалось, я эгоистка, оскорбляющая их своим поведением, не пытаюсь наладить контакт. Я не стала спорить и сказала, что перестану прятаться.
Чем обрекла себя на ад. Я неправильно сидела, ела, держала вилку. Не так делала бутерброды, слушала ужасную музыку, громко стучала дверью, не туда вешала куртку.
Вам смешно? Мне – нет. Потому что и здесь мне предъявили. От постоянного нервного напряжения и обдумывания каждого действия у меня начался стресс. Из моей комнаты в подвале нужно было подняться на первый этаж, и это мешало, видите ли, моей нежной мамочке.
Поговорить было не с кем. На дворе стоял 2005-й год, dial-up интернет в России. С родной мамой мы переписывались по электронной почте, но я не грузила ее проблемами. Чем бы она мне помогла, находясь на другом конце планеты? Только переживать бы начала.
Поэтому я решилась на крайнюю меру – поменять принимающую семью. Но то, что произошло дальше, совсем меня добило...
⠀