Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 38
Иван вытащил ремень из своих брюк, чтобы рассчитаться им с Алёнкой за стихи. Перед тем как замахнуться ремнём, он встретился с дочкой взглядом и в голове у него промелькнула мысль: «А за что её лупцевать? За правду? Нет уж, пускай её Танька сама воспитывает».
Он сунул ремень в руки жены и признался:
— Тань, на — я не могу…
— Чего не можешь? — держась за сердце переспросила она.
— Стихи посвящены тебе, ты и гонорар ей сама выплачивай.
Татьяна смотрела на мужа ошара́шено, чего-чего, а такого она не ожидала: её подкаблучник Самовар отказался ей подчиняться.
— Ваня, да ты в своём ли уме?! — воскликнула Татьяна, желая восстановить справедливость. — Она же там такое про меня написала… Она же змеёй меня назвала.
Иван поднял тетрадку с пола, взглянул, а потом растолковал жене:
— Кусаешься как змея — это ещё не змея. Ты всё буквально поняла. — далее он прочёл первую строчку стихотворения, — «Матушка, маменька, мать моя» — вот что там написано, а ты не вникла, а сразу за сердце схватилась. Она тебя смотри как ласково назвала: матушка, маменька, мать моя! Меня бы Тёмка с Пашкой папенькой назвали, уж про Прошку ещё молчу, так я бы знаешь, как обрадовался. Папенька-то ведь звучит! Это тебе не папка или папа.
— Вань, ты спятил что ли, или меня за дурочку принимаешь?
Алёнка смотрела на их перепалку и не знала, чем она закончится. Ей удалось внушить отцу, чтобы он её не бил, но надолго ли?
Иван подошёл к жене ближе и ответил вопросом на вопрос:
— Царица моя, ты серьёзно считаешь, что я мог жениться на дуре?
Татьяна к такому вопросу была не готова: признать себя дурой она не могла, даже если бы таковой являлась, и она напомнила ему:
— Вань, у меня так-то диплом техникума, а дуре-то его бы точно не дали.
— А я о чём говорю?! Стал бы я на дуре жениться.
— Ну хоть для профилактики ей всыпь, — она протянула ему ремень, её душа желала расплаты за оскорбление.
— Не могу, Тань, у меня нервы слабые, мне в Кисловодске так и сказали, да ещё и к психиатру отправили, вот я и сбежал. — признался он и предупредил. — Так что ты со мной осторожнее, мне нервничать нельзя.
— Так я и знала… — выдавила она из себя взволнованно. — А чего сбежал-то тогда, хоть бы в санатории подлечился, Вань?
— Испугался, что в психушку упекут: я там не сдержался и выступил… Ты ж меня знаешь.
— Знаю, как облупленного… А доехал-то на чём так быстро?
— Туда самолётом и обратно тоже.
— Да уж, Ваня, — она моментально забыла про сердце, которое у неё никогда не болело, из головы её не выходили его слова про психиатра. Ей стало страшно.
— Тань, тебе плохо? — обеспокоился Иван её состоянием.
— Мне хорошо, Ваня, хорошо, ты только не волнуйся, дорогой, побереги себя, мне ещё с тобой жить да жить. Собаку вот теперь завели, забот прибавилось. — Татьяна зыркнула глазами на дочь и спросила. — Ну, что стоишь и не стыдно тебе?
Алёнка опустила голову и молчала.
— Вань, ей не стыдно…
— Да стыдно, ты что не видишь, Тань?
— Она прикидывается — я знаю. Со свету меня сживает.
— Эко ты хватила… Не выдумывай.
Алёнка отчётливо услышала мысли матери: «Зачем я тебя родила — лучше бы скинула, чем так…» Ноги у девочки стали ватными, голова поплыла и она, проваливаясь в голубую бездну, подумала: «Наконец-то!»
Она падала в пропасть, но это было похоже на полёт, прекращать который не хотелось. Голубая бездна стала белоснежной, молочный туман, подсвеченный светом, искрился как февральский снег на солнце, разлетаясь на мелкие крупинки. Крупинки превратились в желе, желе в мёд, мёдом наполнились соты, над которыми летали прозрачные люди без крыльев. Заметив Алёнку, один из них подлетел к ней и мысленно пригрозил шутя:
— Возвращайся, твои часы опять тикают.
— Где тикают? Вы кто? — переспросила Алёнка его.
Он прикоснулся прозрачным пальцем к её груди и потом, пролетел сквозь неё, сделал круг и по спирали взлетел над ней и вернувшись ответил:
— Часы в сердце, твоё сердце опять бьётся. Полетели назад, я — проводник в твой мир.
— Нет, можно, я тут останусь, хотя бы немножко?
— Нет нельзя, часы завелись и их не остановить. Тебя ждут та-а-ам…
— Некому меня там ждать, я маме не нужна, — возвращаться назад в своё тело Алёнке не хотелось, а он схватил её за руку и потянул вверх.
— Ты ей сейчас не нужна, а в старости очень даже пригодишься. Не злись на неё, ей тяжело смотреть на тебя и видеть плод её греха.
— А я не злюсь, — уверенно ответила ему Алёнка.
— Это сейчас, а потом будешь злиться, — он улыбнулся и дал совет, — вырастешь — не забудь свозить её на море.
— На какое море? — переспросила Алёнка, — Я не была на море.
— На чёрное, вся чернота её души останется в нём.
Только он это произнёс, как на встречу им попалась стая людей, тела которых отражали свет как чешуя у зеркального карпа. С проводником Алёнка юркнула между ними и услышала:
— Тапа*, — это звучало как пароль.
— Тапа? — переспросила Алёнка проводника.
— Да, — мысленно ответил он ей, — Тапа. Завтра в новостях объявят, но их двадцать, а должно быть двадцать один, один где-то отстал.
Вскоре им попался на встречу двадцать первый, пытающийся догнать свою стаю. Проводник улыбнулся отстающему и дружелюбно воскликнул:
— Двадцать первый нашёлся, догоняй! — заметив взволнованный взгляд отстающего, успокоил, — Не бойся: тут не потеряешься, даже если захочешь. А вот мы можем опоздать. Полетели, — проводник вцепился в руку Алёнки ещё сильней и рванул вниз: гул в ушах, стал похож на шум морского прибоя, а потом тысячи звонких колокольчиков приветствовали возвращение.
***
Алёнка очнулась на диване, открыв глаза, увидела: мать колотила её по щекам, в глазах её были слёзы. Машинально девочка произнесла:
— Чёрное море, чёрное море… — боясь забыть.
— Какое ещё море? — переспросила Татьяна испуганно.
— Чёрное, Тань, я слышал. — Иван улыбнулся. — В себя пришла! Видимо море привиделось.
— Тапа, — прошептала Алёнка, — двадцать первый нашёлся…
— Тапа? Какая ещё Тапа? Кто нашёлся? — переспросила мать. — Бредит она что ли, Вань?
— Тань, похоже ты с гонораром переборщила.
— Так я её же пальцем не ударила, — возразила, оправдываясь мужу Татьяна.
— Словами можно убить, — заметил Иван, кто как ни он знал то, на что способна его жена.
Пояснение:
Тапа* — катастрофа Ан-24 в Тапе (1977), в которой погибло 21 человек.
© 14.06.2021 Елена Халдина, фото автора
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Продолжение 39 Воспитательный процесс приостановлен
предыдущая глава 37 Первый гонорар
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть Вот ведь судьба-то какая!