Часть 46
Пахло луной. Ржавым обломком, оставляющим металлический привкус во рту. Видимо, Бофу это ощущение тоже не давало покоя. И так тревожило, что щен не выдержал и предупреждающе завыл, задрав лобастую морду на грязно рыжее пятно, дразнящее его с тёмного неба.
Он так быстро вырос всего за несколько месяцев, и вот-вот грозил превратиться в шикарного самца с блестящей, холёной, чёрной шерстью. Боф уже сейчас доставал Тави до пояса, но, кажется, намеревался расти ещё. От его воя, казалось, запрыгали в испуге даже тени от кустов, в которых они с самого заката сидели в засаде.
— Этот Боф, заткнись, — недовольный голос Геро мог раскромсать на мелкие кусочки даже этот ржавый свет луны. — Я сказал, заткнись!
Тави привыкла к манере Геро говорить о себе, как о парте — «я сказал, я сделал, я пошёл». Хотя в первые недели знакомства ей это очень резало слух.
— Какого ядовитого ежа ты потащила его с собой?
Тави зажала пасть Бофа двумя руками и чуть повысила голос в сторону, где скрывалась за кустами Геро:
— Он не может сидеть один в поселении, ты же знаешь… И прошу, не называй его «этот Боф», он просто Боф. Такое у него имя.
А потом тихо прошептала Бофу в острые, стоячие уши:
— Будь сладким, а? Помолчи. Иначе мы не сможем накормить души ушедших сестёр. И не будет нам ни урожая, ни охоты. Ты же знаешь, какие злопамятные подруги на Кайдо. А ушедшие — тем более.
— Заткнитесь вы оба! — зашипела Геро.
Близняшки Тая и Дая вздрогнули синхронно где-то совсем рядом с Тави. Хотя к ним претензий никогда и ни у кого не возникало, такие эти две сестрёнки молчаливые и безропотные, удивительно похожие одна на другую.
Еду для ушедших подруг они прятали в сумках, зарытых в складках широких и длинных туник. Почему-то Тая и Дая очень любили именно длинные, почти до самой земли туники, хотя передвигаться в них по густо заросшему острову было совсем неудобно. Но они как-то справлялись, и очень неплохо.
Геро осторожно выползла из-за кустов, стараясь двигаться так, чтобы ветер дул на неё в сторону от лохматого холма, переплетённого непроходимыми корнями и гибкими ветками.
Она аккуратно разложила припасённый накануне сушняк и осторожно раздула огонь. Тави, Боф и близняшки издалека, но с восхищением следили за её движениями. Никто из подруг поселения не смог бы так ловко разжечь костёр: словно он сам по себе возник из ниоткуда.
Как объяснила Мел, ушедшие подруги, появляясь из небытия, сначала очень эфирные и пугливые. Потом, немного наглотавшись дыма, связывающего эфир и материю, они обретают образ и уверенность. Искусством разжигания костра для их подкрепления владела только Геро.
Она подала молчаливый знак близняшкам: пора доставать посвящённый ушедшим ужин. Тая и Дая заторопились, завозились в складках туник, разыскивая сумки с едой. Геро тихо цыкнула на них, и сумки сразу же нашлись, явив из своих недр и куски вяленного мяса, и высушенные плоды, и вкусные лепёшки, которые подруги пекли прямо на раскалённых камнях, когда на остров спускалась жара.
Тави особенно любила эти волшебные лепёшки, которые замешивались из козьего молока и перетёртых злаков — их на Кайдо вызревало видимо-невидимо.
Она помимо воли сглотнула ставшую густой слюну и быстро отвернулась от Геро, пока та не заметила её гастрономического вожделения. Рука у Геро была тяжёлая, и она наверняка не постесняется ушедших подруг. Тави могла побиться об заклад, что тем тоже не раз перепадало от главной, когда они находились ещё по эту сторону реальности.
К счастью, Геро не заметила голодный хлюп Тави, она сосредоточенно подкладывала принесённое богатство прямо в пламя.
— Подожди, — торопливо прошептала Дая или Тая, судорожно выискивая что-то в сумке. — Здесь Мел передала специально для Ризы… Говорит, она очень любила…
Она наконец-то вытащила пару печёных клубней и неслышно отправилась к костру Геро, сунула особый подарок в кучу прочей еды. Клубни, оказавшись в разгорающемся костре, немедленно поглотились им.
Пламя вспыхнуло ярче, поднялось к ржавой луне в небе — так показалось Тави. Языки костра переплелись между собой в причудливом танце, и в их дрожании медленно проступали наброски ликов. Как бы человеческие, только очень тонкие. Словно за гранью реального мира неведомый мастер поправил в них всё тяжеловесное, приземлённое, грубое.
Они набирали резкость, становились более устойчивыми, и через несколько мгновений в этих огненно-воздушных зарисовках можно было уже видеть и различить изгнанниц, которые когда-то жили на этом острове. И они, эти образы, будили у Тави в душе какие-то тоскливые узнавания.
На секунду показалось, что она видит в белых на фоне ночи завихрениях лицо Ольны, погибшей во время позапрошлого низкого сезона, хотя Тави точно знала: этого не может быть. Островную мистрис Ольну Саузу поглотила бездна Океана ещё два года назад, и Тави своими собственными глазами видела, как это всё происходило. Но лица точно колыхались над костром, отращивая длинные белые руки, тянулись к дыму, стараясь не обжечься о пламя.
У Тави перехватило дыхание, когда Геро сделала знак, что они с близняшками могут осторожно приблизиться к костру. Она двигалась словно во сне, этот небольшой путь показался длинной дорогой в неизвестное, на конце которой её ожидало прикосновение к вечности, к тайне, которую никогда не возможно постичь.
Их стало неожиданно много: лёгких как дым прекрасных дев, которые
могли бы без всяких препятствий и сожалений уйти вслед за языками огня на проржавевшее от времени ночное светило. Они запели все разом, вдруг наполняя ночь своей песней, и Тави поняла, что никогда и никуда они не уйдут — столько печали по прошедшей жизни было в этих звуках. Трещало пламя костра, зажжённого в их честь, карябала отлетающей ржавчиной луна, плескались на мелководье большие киты и маленькие рыбёшки, в лугах Кайдо лопались созревшие бутоны неведомых цветов, а в небе дрались огромные птицы.
«Странно», — подумала Тави. — «Ушедшие подруги скучают по Кайдо, вся их тоска — по адскому острову. Почему они не вспоминают жизнь на комфортной Звезде, ведь все выросли на её островах…». Она задумалась, так как вдруг поняла, что не знает, о чём будет скучать, когда придёт такое время… Почему-то Тави нисколько не сомневалась, что она уйдёт именно на Кайдо, под шорох листвы, заглушающий шум Океана. И впереди у неё откроется целая вечность для танцев над кострами, зажжёнными следующими подругами.
Когда Тави подняла голову, стало совсем тихо. Она не заметила, как смолкла песня, и летучие девы исчезли, растворившись на крутом подъёме заросшего холма. Луна скрылась за неторопливо подступившей тучей, стало тихо и так темно, что только догорающий огонь подчёркивал таинственным светом лица не ушедших, а настоящих подруг, расположившихся вокруг него. Эти лики в отблесках живого пламени казались Тави сейчас совершенно незнакомыми, далёкими. Такими прекрасными и…
Она вздрогнула, потому что вдруг явно ощутила: скоро они все уйдут. Туда, где поднималась таинственным холмом земля. Здесь, на Кайдо, поверхность вела себя своевольно, жила совершенно своей жизнью. Ей невозможно диктовать свои условия так, как управляли механизмы понтонами Звезды.
Начало Предыдущая Следующая
Читайте на канале также: 1 . Приватное погружение
2. Зона химер-1. Метла
3. Рассказ: Неужели влюбился как мальчишка?...
4.Рассказ- быль: Кто же спасет детей?
5. Рассказ: Если судьба решила сделать вам подарок...
6. Рассказ: На лжи счастья не построишь.
7.Рассказ: Так её еще никогда никто не унижал....
8. Рассказ: Она чуть не сгубила своего сына
9.Рассказ: Как баба Таня с бабой Галей ходили к любовнице...
10. Рассказ быль: Дайте понять своим Шарикам и...
11. Рассказ: Она выбрала для себя такой путь и оказалась....
12. Рассказ: Онлайн любовь длиною в три года
13. Рассказ: Учила других как правильно жить, а сама....
14. Рассказ-быль. Не ужастик, но мистики в нехорошей....