Из ухоженного, аккуратного дома, расположенного на краю села, рано утром вышел мужчина, держа в одной руке ружье, а в другой - недопитую бутылку водки. Не обращая никакого внимания на щебетание птиц, приятный и свежий утренний воздух с привкусом распустившейся сирени, он прямиком направился в летнюю кухню. Врубил на всю громкость магнитофон - из хриплых динамиков зазвучала мелодия группы "Битлз". Допив одним махом остатки водки, поклонник Джона Леннона выстрелил себе в голову, так и не дослушав песню до конца.
Олег только три дня назад пришёл с армии, а к нему в гости уже пожаловал председатель, сказал: "Хватит отдыхать, маяться ерундой, выходи на работу. В колхозе тебя новая техника заждалась. Сам понимаешь, если лето прогуляем, что зимой тогда делать будем". Два года службы механиком-водителем в танковых войсках не прошли даром. Олег легко освоился и впрягся в работу наравне со всеми, ни в чём не уступая бывалым механизаторам. Уборка подходила к концу, но нужно было помочь соседнему совхозу. С гулом и рычанием, нарушая привычную деревенскую тишину, дружная вереница комбайнов двинулась на подмогу, оставляя за собой громадные клубы пыли.
Олегу страшно не хотелось ехать в эту командировку, целых две недели он не увидит свою Людмилку, ведь у них только-только всё начало складываться. На тесной лавочке, спрятанной под старой яблоней, влюблённые, крепко прижавшись друг к другу, впервые поцеловались. Олег потом долго не мог уснуть, тысячу раз прокручивая в голове этот сладостный момент. Но делать нечего, с председателем шибко не поспоришь. Он ехал по пыльной полевой дороге, даже не догадываясь, что едет навстречу своей настоящей и единственной любви, которую никогда не предаст.
Не было ничего лучше, чем обеденный отдых в тенистом лесу после напряжённой работы. Тётя Люба со своей полевой кухней никогда не опаздывала. Наваристый борщ, котлеты с картофельным пюре, заправленные вкуснейшей подливкой, и традиционный компот. Пока грузная тётя Люба отбивалась от шутливых комплиментов комбайнёров, её молодая шустрая помощница, сирота Алёнка, раздавала пищу. Как только доходила очередь до Олега, девушка начинала густо краснеть, опускала глаза и как-то особенно, никак остальным, желала ему приятного аппетита. Украдкой разглядывая Алёну, Олег понимал, что в его душе что-то переменилось. Эта особенно ничем не выделяющаяся курносая девчушка с русыми волосами, выбивающимися из-под белой косынки, завладела его сердцем и разумом. Он решил во что бы то ни стало с ней познакомиться.
В деревенском клубе грохотала музыка. Алёна стояла, прислонившись к стене, с двумя подругами. Увидев Олега, подружки с двух сторон начали что-то нашёптывать Алёне, прерываясь на короткие хихиканья. Заиграла медленная музыка, бедный Олег, собрав всю свою волю в кулак, на ватных ногах подошёл к Алёне. Протанцевав на пионерском расстоянии, они так и не проронили ни слова. Затем был белый танец, теперь уже девушка проявила свою смелость и решительность, пригласила Олега. В конце танца, перебарывая стеснение, юноша предложил проводить её до дома, в ответ услышал робкое согласие. Но спокойной прогулки под луной не получилось. Возле клуба их уже ждали Серёга - местный задира со своими подвыпившими друзьями, сам имевший виды на Алёну. Без лишних предисловий накинулись на Олега и начали его жестоко избивать. Девушка, как квочка, защищающая своего цыплёнка, кинулась в толпу, отбив Олега от хулиганов. Теперь уже ей пришлось провожать его до общежития. На прощание она нежно поцеловала его в разбитые губы. Глядя вслед торопливо исчезающему стройному силуэту, Олег для себя твёрдо решил, что с этой девушкой он не расстанется никогда и будет за неё бороться. Драка с Сергеем повторилась. После того, как Олег немного погонял местную банду, вооружившись увесистым дрыном, всё встало на свои места, даже потом подружились.
Так командировка, в которую совсем не хотелось ехать, обернулась свадьбой. Олег переехал жить к Алёне. Совхоз выделил им просторный, крепкий дом. Через год у них родилась дочка. Как же они радовались жизни, им хотелось свернуть горы ради любви и счастливого семейного будущего, но коварная беда так же, как и любовь, приходит внезапно, когда её совсем не ждёшь.
Олег был на работе, маленькая дочурка Иришка спала. Алёна, чтобы не сидеть без дела решила покрасить фронтон крыши. Вооружившись краской и кисточкой, девушка подставила деревянную лестницу и начала взбираться вверх. Старое дерево не выдержало нагрузки, хрустнуло, и Алёна полетела вниз, приземлившись спиной на не спиленный до конца пенёк ивы. Пришла в сознание она только в "скорой". Машина мчалась по ухабистой деревенской дороге, то и дело подбрасывая брезентовые носилки, в которых неподвижно лежала Алёна.
Олег искренне не понимал, о чём говорит ему доктор. "Какое инвалидное кресло? Где он его должен искать? Неужели это всё происходит наяву? Разве так бывает в жизни?". Седой врач, похлопав по плечу растерянного и поникшего духом парня, произнёс: "Бывает, сынок, и похуже, уж поверь".
Олег каждый день вставал ни свет ни заря, управлялся по хозяйству, доил корову, выгонял её в поле, затем бежал готовить завтрак, умывал, кормил с ложечки жену, будил Иришку, кормил, умывал, одевал и бегом в детсад, чтобы вовремя к девяти часам быть на работе. И так изо дня в день, год за годом. Иногда приезжала помогать мать Олега, тогда становилось полегче, можно было на час дольше поспать, но тётя Лида не могла долго гостить и оставлять свой дом без присмотра. Олег сколько раз просил её переехать к ним, но она наотрез отказывалась.
Майские праздники дарили долгожданный отдых. Дочке не в школу, на работу не нужно, можно будет свозить Алёну в лес на природу, чтобы подышала свежим чистым воздухом. Но планы изменил земляк Олега, передал, что мать просит к ней приехать, осмотреть проводку. "Что-то там у ней в бане розетка искрит". Делать нечего, про мать тоже забывать нельзя.
Олег всё понял, как только увидел в гостях у матери Люду, которая недавно разошлась с мужем-алкашом. "Сводничеством под старость лет решила заняться?" - зло и раздражённо сказал Олег выбежавшей вслед за ним в ограду матери.
"Сынок, посмотри на себя. От тебя уже один нос остался. Я узнавала, есть специальные больницы, где за твоей женой ухаживать будут, лечить. И ей лучше, и ты бы вздохнул спокойно. Будешь навещать её там, никто ж не запрещает. А так разве это жизнь? Сплошные мучения".
"Спасибо, мамочка, тебе за заботу. Больше в этом доме ноги моей не будет".
"Сынок, ты меня неправильно понял, я ж как лучше хочу", - кричала мать.
Олег в ответ лишь отмахнулся рукой, сел в машину и уехал.
Состояние Алёны ухудшалось. Мало было несчастий, добавился сахарный диабет. Свою боль и раздражение она выплёскивала на Олега. Грязно ругаясь, называла его тряпкой. "Разве ты мужик? Не можешь себе нормальную бабу найти. Таскаешь утки из-под калеки. Давно бы уже придушил подушкой, да и дело с концом. Но нет, ты так не сделаешь, потому что ты слюнтяй и размазня". После таких слов Олег выбегал на улицу, хватал колун и начинал рубить дрова, разнося берёзовые чурки в мелкие щепки. Иногда он ловил себя на мысли, что, наверное, было бы лучше, если б Алёна умерла, перестала мучиться. В такие минуты слабости Олег просил прощения у Бога за то, что в его голову просачиваются такие подлые мысли. Молил дать больше сил и терпения.
Когда Алёна умерла, Олег по-настоящему ощутил насколько тяжёлой может быть горечь утраты любимого человека. Пустота заполнила душу и тело, закрыв двери для всего остального на крепкий замок.
Дочь уехала учиться в город, вышла замуж. Олег остался совсем один в пустом доме. Выпив горькой водки, сам не зная для чего, поехал к Людмиле. Побыв у неё в гостях буквально пять минут, он вдруг ясно представил, какая никчёмная и дурацкая жизнь ждёт его здесь, если остаться.
Мать уже спала, когда Олег постучал в окошко. "Сынок, ты что встал на улице? Проходи. А я расхворалась, всё лежу, давление замучило. Наверное, на погоду, не поймёшь то холод, то жара. Ну, что в дом-то не заходишь?"
"Да я, мам, на секунду - просто узнать, как у тебя дела". Он крепко обнял худенькое, высохшее тело матери, поцеловал в щёку и попросил за всё прощения.
"Ба, да за что мне тебя прощать, сынок? Это ты меня прости".
"Ну, ладно, всё, мам, пора ехать. Завтра с утра на работу". Материнское сердце заныло, предчувствуя скорую беду. "Олеженька, переночуй у меня, никуда не денется твоя чёртова работа" - умоляющим и в то же время обречённым голосом произнесла мать".
"Не-е-е, надо ехать, дом без присмотра, какая-нибудь алкашня обчистит". Он последний раз заглянул в полные любви глаза матери, улыбнулся как-то по-детски и уехал...