Никогда не доверяйте биографиям. Этот жанр насколько интересен, настолько же склонен создавать ложный образ. Исторические биографии слишком часто отражают чьи-то политические идеалы, сквозь сито которых оценивается личность.
Ладно еще если оценивается все деяния личности, но ведь часто оценивается только то, что было запланировано. Но еще хуже с биографиями художественными – там вообще лютый трэш на всю Ивановскую!
Недавно только прочел очередную биографию Микеланджело, которую много хвалили, и был сильно разочарован. Прям до смеху, ибо автор в который раз не устоял против почему-то невероятно живучего в среде биографов стереотипа, согласно которому художники – есть экзальтированный до истерии народ, который постоянно живет в мире душевных мук, переживаний и мечется между экстазом и бездной отчаяния.
Нет, вполне допускаю, что и такое бывает. Но меня удивляет другое: как подобная истеричная личность может стать хоть кем-то, если для этого нужно ежедневно хоть дождь, хоть снег, хоть атомная война, часами оттачивать свое мастерство.
Не знаю как писателю, но скульптору, художнику или музыканту приходится с младых ногтей уподобляться спортсмену и даже в чем-то превосходить его, ибо спортсмены тренируются по несколько часов в день, а вышеупомянутым личностям обычно приходится тратить по 5–10 часов на совершенствование навыков, на поиск идей, на их проработку и т. д. А бывает, что и по 12–15 часов.
Вот скажите, дорогой читатель, насколько дисциплинированной должна быть подобная личность?
В общем, в тексте книги несколько раз упоминалось, что в юности Микеланджело регулярно ходил в церковь срисовывать фрески Мазаччо, да и все на этом.
Далее мастерство, видимо, пришло к нему как-то само, ибо одарен, после чего юный скульптор начинает сразу выдавать зрелые работы, между которыми тоже по большей части занимается чем угодно, кроме своего непосредственного дела.
Что же до героя этой статьи, то ему в этом плане повезло, пожалуй, даже меньше, поскольку он – государственный деятель. Однако биографы, купившись на его блеск, в конечном счете превратили Короля-Солнце в какого-то легкомысленного фигляра, не знающего в жизни ничего, кроме развлечений.
Однако уже в подростковом возрасте заявив, что он (т. е. Людовик) и есть государство, монарх продолжал быть верным этой идее не на словах, а на деле. И так до самой смерти. Иными словами, он и в самом деле был государством, был его сердцем, его насосом на протяжении последующих 60 лет.
Чтобы понять какой была его жизнь на самом деле, стоит упомянуть то, что биографы обычно не любят и что радикально отличает Людовика от большинства обывателей.
Жизнь короля соответствовала не его прихотям, а плану, ибо каждый час его бытия был расписан. Даже развлечения шли по расписанию: от сих и до сих.
Спал король около 7,5 часов – до 8:30. После утреннего туалета Людовик отправлялся на заседание совета финансов, церкви, депеш или министров, выслушивая каждого чиновника.
Так продолжалось до половины первого, вслед за чем король отправлялся вместе с семьей в церковь слушать мессу, ибо демонстрация набожности в ту пору имела государственное значение.
После божественного можно было приобщиться к земному, и король ненадолго забегал к своей текущей любовнице, после чего обедал с семьей, недолго утряхивал обед во время прогулки по парку.
По окончании прогулки снова направлялся разбирать проблемы государства, которые нередко продолжались до 23 часов с перерывом на ужин.
Что же до его увеселений, то Людовик, возможно и не слишком уж нуждался в них. Однако из Фронды был сделан правильный вывод, и, чтобы не наступать снова на те же грабли, он предпочитал держать придворных под микроскопом.
Этой цели и служили королевские приёмы, которые тоже были расписаны. Во вторники, четверги и по субботам дела приходилось несколько сокращать и в 19:00 браться за развлечения.
Похоже, что сам Людовик не особо чтил их, однако был вынужден соответствовать, сетуя на то, что «он не частное лицо, а полностью принадлежит обществу».
И только перед сном он снова направлялся к любовнице, обычно уже к другой (впрочем, это тоже загодя прописывалось в планах). И уже примерно в час ночи Король-Солнце закатывался за горизонт, сиречь уходил в закат спать.
В 8:30 – снова подъём, и цикл начинался снова. В чем-то он и в самом деле напоминал солнечный цикл, поскольку импровизаций в нем было немного.
Важно отметить, что обеды и прогулки короля тоже не были тем, что мы привыкли подразумевать под этим. В ходе этих мероприятий Людовик успевал решать многие вопросы, начиная от обустройства Версаля, подбора материалов или диктовки текстов.
Кстати, Людовик не просто заказал роскошный дворец, наняв, выражаясь современным языком «топового дизайнера», но и сам принимал деятельное участие в разработке проекта.
Впоследствии же он написал еще и путеводитель по Версальскому саду, чтобы посетители, среди которых находилась не только французская, но и иностранная знать, могли во всей полноте ощутить его великолепие, что формировало в их глазах соответствующий облик страны.
Так что реальный Людовик XIV так же отличался от стереотипного, как нарисованная Милошем Форманом легкомысленная бестолочь от реального Вольфганга Амадея Моцарта, который в первую очередь был трудягой и даже на сне экономил что есть сил.
