Всю свою школьную жизнь я мечтала примкнуть к группе отличников. Это позволило бы мне избежать цепких, как паутина, наставлений мамы, из которых было невозможно вырваться. Но в старших классах соблазнов вне уроков появлялось все больше и моим кредо стало – хотя бы не схватить тройку.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Хорошисткой я дожила до десятого класса. Пока на мою голову не свалилась новая учительница алгебры, и мои страдания во время ее уроков преобразовались в знак бесконечности. Бессонные ночи над решением уравнений добавляли не обещанную ясность в голове, а только синяки под глазами. Моя и без того хрупкая подростковая самооценка рассыпалась, как жемчужное ожерелье, взятое у мамы украдкой.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Мои трудности волновали математичку не больше, чем меня интересовали ее горячо любимые логарифмические выражения. Каждый выход к доске превращался в средневековый допрос, в котором я чувствовала себя Жанной Д’Арк. А инквизитор выпытывала у меня формулы векторов и заставляла находить тригонометрические тождества для тангенса и котангенса.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Выпускной экзамен хрипло дышал в спину, а просветление так и не приходило. Отношения с инквизитором тоже не налаживались. Поскольку она явилась к нам из универа, ее ожидания по части моих способностей были размера XXL, а мои школьные знания больше походили на S.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
К счастью, на подмогу мне пришла бывшая учительница. Она смогла "на котиках" объяснить метод интервалов и вселить в меня уверенность так же, как сейчас заботливый куратор поддерживает на практикуме по текстам.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Обязательный экзамен по алгебре я тогда сдала на четверку. Но график функции я бы сейчас заменила на составление графика отпусков, а в квадрат возводила бы бонусы за свою работу.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Мне удалось остаться в живых, а вот секрета, как полюбить математику, я так и не раскрыла.