ПРОДОЛЖЕНИЕ
Всю свою сознательную жизнь Муза Аристарховна считала университет своей вотчиной. Ну, может, и не всё учебное заведение, но кафедру философии, в которой она безраздельно властвовала, уж точно. Студенты же её ненавидели всем сердцем, так как тройки у неё получали исключительно любимчики. Вернее любимчиков как раз у неё не было, так как ненавидела она всех студентов одинаково. Но у тех, кто посещал её лекции и знал предмет идеально, шанс получить тройку всё-таки был. А ещё она не терпела неправильной, с её точки зрения, трактовки предмета. А правильную, как водится, знала только она.
Ходили легенды, передаваемые из поколения в поколения студентов, что был один гений философии, по имени Аверкий, которому она однажды поставила четвёрку, а затем, впечатлившись его безупречными знаниями, и любовью к данному предмету, пригласила к себе на кафедру. Где он и поныне работал. Остальные, сцепив зубы, ходили к ней на бесконечные пересдачи, втайне мечтая, чтобы в библиотеке её придавило тяжёлым томом Гегеля. Они знали, что пересдача другому преподавателю невозможна. Свою группу она мучила сама.
До недавнего времени. В один прекрасный день на кафедре появился новый преподаватель, которому двоечники, наконец, могли пересдать искренне ненавидимый ими предмет. На третий или четвёртый раз. И ничего с ним грозный декан поделать не могла. Потому что, в отличии от остальных преподавателей он не только её не боялся, но и позволял себе отпускать шутки в её адрес. Причём не всегда в её отсутствие. Немыслимо, но её умение за несколько минут превратить сильную личность в неуверенного в себя неврастеника, с Лаврентием Павловичем не работало.
Ибо он обладал мощной харизмой, которую было не пробить. Поговаривали, что в молодости он служил в горячих точках. Или был бойцом невидимого фронта. А может, это была легенда, которая хоть как-то объясняла его неуязвимость перед деканом. А ещё он славился тем, что длина юбки, в которой студентка приходила сдавать экзамен, была прямо пропорциональна оценке. Чем выше юбка, тем выше и оценка. Поговаривали о студентке, которая, торопясь на экзамен, забыла надеть под юбку исподнее...В общем, она ещё ничего не успела сказать, а Лаврентий Павлович уже писал ей в зачётку "отлично". С тремя восклицательными знаками.
Сказать, что Муза Аристарховна его ненавидела, было неправильно. Ибо в человеческом языке и слова то такого не было, чтобы передать всю гамму негативных чувств, которую она испытывала к этому человеку, посмевшему распоряжаться на её кафедре, как у себя дома. И при этом в грош её не ставившего.
Она открыла было рот, чтобы начать рассказ, но Степановна её прервала.
"Хочешь убить его морально так, чтобы он уже никогда не стал прежним?" скучающим тоном произнесла она. "Чтобы трясся, увидев тебя?"
"А вы думаете, я не пыталась!" взвизгнула Муза Аристарховна, впервые в жизни, проявив человеческие эмоции. "На него ничего не действует! Но так не бывает! У любого человека есть слабое место! Как же я его ненавижу! Жаль только, что ненависть не убивает!"
У неё затряслись руки. На глаза навернулись слёзы.
Степановна нахмурилась. Вероятно, похрен трава, которую она производила из цветков Марья-да -Иван, или, на зарубежный манер, Мари Хуанн, выдохлась. Или она заварила слишком малое количество.
На всякий случай она налила буйной посетительнице ещё. Та, залпом выпив всё до дна, неуверенно улыбнулась.
"Сколько?" почти спокойно сказала она. "Я отдам все деньги, что у меня есть, лишь бы ваше средство помогло!"
"Да мои средства завсегда помогают" утешила её Степановна, доставая заранее заготовленный пакет, на котором было криво написано "Убей-трава". Выпьешь перед тем, как идти с ним разбираться, и готово дело. "Твоей ненависти хватит, чтобы его уничтожить. Пощады будет просить"
Декан схватила пакет, и спрятала его в карман. Теперь отнять его можно было только вместе с жизнью. На лице у неё показалась улыбка, увидев которую, графа Дракула, вероятно, кинулся бы писать завещание.
"Так сколько же будет стоить ваши услуги" осведомилась она, доставая кошелёк.
"Денег я не беру. Привезёшь мне с Кубы сигар побольше и выдержанного рома" ответила Степановна.
Муза Аристарховна решила, что ослышалась. Какая Куба? Какие сигары? Откуда ненормальная старуха из глуши вообще о таких вещах знает?
Решив, что купит деревенской бабе несколько блоков Беломора и ящик водки, она наскоро распрощалась, и помчалась в свой автомобиль.
"Жалко мне мужика" укоризненно сказал супруг. "Ушибы потом долго лечить будет"
"А мне, думаешь, не жалко" огрызнулась Степановна. А откуда ещё сигар взять, наши- то заканчиваются. Да и ром мы почти весь выпили."....