Командир 280 овп, полковник Валерий Иванович Савченко
Мои вспоминания часто останавливаются на «Рабати-Джалильской» операции (во всяком случае я не помню, чтобы она называлась «Юг»).
Именно этот н.п. Рабати-Джали в Афганиста был центром подготовки групп моджахедов с крупными складами оружия, боеприпасов и продовольствия для бандформирований.
Основной целью операции было нанесение внезапного удара и уничтожение этого центра.
Подготовка началась 30 марта 1982 г., когда полковник В.И. Апрелкин мне поставил задачу, поскольку руководить действиями армейской авиации в этой операции он был назначен, будучи в должности заместителя командующего ВВС 40 Армии по армейской авиации. А общим руководством операцией был назначен генерал-майор (фамилию не помню) заместитель командующего 40 Армией (Прим. ред: заместитель командующего 40-й армией генерал-майор В.Г. Винокуров).
Для выполнения этой задачи мне были приданы 18 экипажей 335 обвп и 50 осап.
(Прим. ред.: Всего было задействовано 61 вертолёт Ми-8 (в том числе 2 воздушных командных пункта Ми-9), 18 вертолётов Ми-6, 12 топливозаправщиков (в том числе 3 — для оборудования связи, ремонтных бригад и привода, 2 — для снаряжения десанта, 1 — для организации полевого госпиталя). От применения вертолетов Ми-24 пришлось отказаться. Дальность была большой, и организовывать дополнительную точку дозаправки не получалось).
Первым этапом операции было перебазирование на базовый аэродром, оборудованный в пустыне за 40-50 км от объекта удара, что и было сделано 4 апреля 1982 года.
Перебазирование было сложным, потому что группа разведки и обеспечения руководства, выйдя в район базового аэродрома, доложила о пыльной буре с видимостью 1-1,5 км. Большие группы вертолётов пришлось «расчленять».
Основной десант, состоящий из 70 дшб, был взят в Кандагаре. (Прим. ред.: Десантироваться должны были третий парашютно-десантный батальон 317-го парашютно-десантного полка 103 гвардейский воздушно-десантной дивизии, дислоцировавшейся в Лашкаргахе, две десантно-штурмовые роты, одна мотострелковая рота 70 отдельной мотострелковой бригады из Кандагара и отдельная 459-я рота СпН ГРУ штаба 40-й армии, прибывшая из Кабула). Перебазирование завершили в очень сложных условиях, уже в сумерках. Для крайних групп пришлось зажигать плошки. Сразу же после посадки приступили к заправке.
Надо отметить, что заправка с резиновых ёмкостей, вручную, с использованием примитивных приспособлений была довольно сложным делом, но к двум ночи 5 апреля 1982 г. все вертолёты были заправлены.
На каждом борту были сухие пайки, поэтому экипажи ужинали самостоятельно. После очень сложного перебазирования во время отдыха экипажей никто не заметил, как прекратилась пыльная буря. Подъём сыграли в пять утра с целью ускоренной подготовки к выполнению боевой задачи.
В 6:00 взлетел командный Ми-9, командиром на борту летел полковник Апрелкин, с лётчиком-штурманом звена капитаном Ю.П. Серебряным. В 6:03 взлетела на поисково-спасательных вертолётах группа спасения. Далее в 6:05 с определёнными интервалами взлетали группы с десантом различного предназначения с целью высадки групп по установленным площадкам, которые находились друг от друга на расстоянии от 300 до 900 м.
Пара целеуказания Су-17, предназначенная для обозначения целей, сбросила САБы (светящиеся авиабомбы) с ошибкой, по другому населённому пункту, находящемуся в Иране, по которому тут же отработала бомбово-штурмовой удар целая эскадрилья Су-17.
Всё это внесло сумятицу в дальнейшие действия вертолётов. Несмотря на то, что капитан Ю.П. Серебряный, летевший на Ми-9ВКП с полковником В.И. Апрелкиным, докладывал ему, что самолёты работают не там, где надо, и группа десантирования вертолётов пересекает границу, тот прикрикнул на него, что, мол, не лезь, куда не просят, там поопытнее тебя будут специалисты.
Десант с вертолётов был высажен в Иране, в районе н.п. Хорек. Часть вертолётов убыла на базовый аэродром для дозаправки, часть осталась на площадке в Иране для поддержки десанта при выполнении задачи. Во время высадки десанта Ми 9ВКП носился над боевыми порядками, и с него Апрелкин давал команды бить всё, что движется. А вот от авиации Туркестанского ВО координатором действий авиации был назначен генерал-майор авиации Анатолий Михайлович Табунщиков (боевой генерал, но умный и расчётливый).
Вот он с борта АН-30 и сообщил (назвал позывной Апрелкина): «Вы сидите в Иране, примите меры к эвакуации десанта».
Пока сообщалось десанту, пока десант подтягивался к вертолётам, а их на площадке было около 40, два F-4 Иранских ПВО сделали один холостой заход, а во втором заходе отработали «Сайдвиндерами» (ракетами класса «воздух-воздух», снабжёнными тепловыми головками самонаведения), потому что были подняты с боевого дежурства ПВО. Естественно, вреда не сделали. Но минут через 10 появилась вторая пара, которая с первого захода сработала пушками 30 калибра, далее на втором заходе тоже пушками сработали.
В результате больше всего досталось вертолёту с бортовым номером тринадцать (разбита носовая стойка, разрушена входная дверь, повреждена бронезащита, разбита приборная доска, пробита лопасть основного винта). Второй вертолёт с пробитым пером хвостового оперения (лонжерон целый) экипаж согласился отогнать на аэродром базирования Кандагар.
Про решимость и героизм этого экипажа можно рассказывать отдельно. Была, конечно, просьба Апрелкина отогнать «агрессоров», но экипажи на МиГ-23 оказались умнее и сказали, что за «ленточку им нельзя».
Быстренько десант был собран и доставлен к месту выполнения задачи. И не зря. В то время как собирались взлетать с территории Ирана, к месту стоянки вертолётов быстро подошли крупные силы наземных войск иранцев, со штатным вооружением, включающим танки, БМП, БТРы. И немудрено, ведь они уже два года были в состоянии войны с Ираком.
Но моджахеды сумели, воспользовавшись этой неразберихой, часть содержимого складов увезти. Но, в общем-то, всё равно «улов» был значительным. Разгрузившись от топлива, Ми-6 по максимуму были заполнены трофеями. Вертолёт с бортовым № 13 пришлось поджечь и остатки оставить в Иране.
Собрать экипажи с десантом и трофеями удалось только к ночи.
Но тут появилась другая проблема. В связи с возникшей неразберихой выяснилось, что не всем хватает топлива. Пришлось вызывать из Кандагара ещё пару Ми-6 заправщиков, а третий Ми-6 с топливом посадить на Лашкаргак, как запасной вариант.
Опять день и ночь, сложные без отдыха. Где-то в 3:00 уже 6 апреля 1982 г. меня вызывает руководитель операции и приказывает немедленно взлететь, иначе иранские ВВС нас на рассвете уничтожат. Но мы ведь в Афганистане! Я попросил его дождаться рассвета, хоть проще будет взлетать уставшим экипажем. В ответ он достал пистолет и, играя пистолетом перед моим лицом, в сопровождении непечатных выражений пообещал меня застрелить, если я не выполню его приказа. При этом полковник Апрелкин, стоя рядом с ним, только улыбался. Я пытался апеллировать к нему в защиту экипажей, но он сказал, что приказ надо выполнить.
Я, естественно, собрал ведущих групп, определил очерёдность взлёта.
По зелёной ракете произвели запуск. Я взлетел первым, ведомым у меня был к-н Говтвян, и вдруг на взлёте, в пыли, он ложится на правый бок, естественно, загорается. Четыре блока заряжены НУРСами, на борту 10 ящиков с НУРС и десять десантников. Поскольку блоки при ударе о землю легли как попало, подогретые НУРСы стали разлетаться в стороны.
Но, надо отдать должное, экипажи сохранили порядок взлёта, и все благополучно взлетели без повреждений. Экипаж Говтвяна и 10 десантников с его борта чудом вышли из этой ситуации и разместились на ещё не взлетевших вертолётах. Полковник Апрелкин, когда экипажи запрашивали взлёт, передал в эфир — «взлетай, кто как может» — и быстренько умчался вперёд.
Мне с трудом, но удалось собрать в боевые порядки полк, и группой мы пошли на аэродром главного базирования «Кандагар». Но тут опять проблема. Ми-6 заправщик, который должен был сидеть в Лашкаргахе, при подходе к площадке занимает предельно малую высоту и попадает в засаду, подвергается обстрелу. На борту останавливаются двигатели, и экипаж делает вынужденную посадку, но очень удачно и вертолёт не загорается. Экипаж занимает круговую оборону. Я выделяю пару спасателей, они успешно забирают экипаж.
Передав управление группой заместителю, я сажусь в Лашкаргахе, там уже находится генерал Табунщиков, и мы принимаем решение оставить повреждённый Ми-6 и расстрелять его…
Подлетев к месту аварийной посадки, мы увидели, что там хозяйничают душманы.
Генерал Табунщиков садится за пулемёт и в первом заходе уничтожает душманов, а во втором поджигает Ми-6. Таким образом, в этой операции потерь в живой силе лётного состава нет, но два Ми-8 и один Ми-6 потеряли. У ДШБэровцев в общем без потерь, лёгкие ранения были.
Вот так с 4 по 6 апреля 1982 года прошла «Рабати-Джалильская» операция для 280 ОВП… В общем — накуролесили маленько…
Далее пошли разборки. Апрелкина сняли позже, потому что у него были другие промахи.
У меня перерыв в полётах на боевые действия был до 12.04.1982 г. Все эти дни шла разборка, начиная с парткомиссии армии до приказа Министра обороны. Но командовать полком я остался и коммунистом тоже.
А в архиве остались некоторые фото…
Есть также копии объяснительных записок, начиная с меня и ведущих групп. Но это уже история.
Вот такое моё видение этой операции, подтверждённое лётной книжкой и объяснительными, как бывшего в то время командира 280 ОВП полковника В.И. Савченко.
Из Книги "Лётчицкие рассказы". Книга 2. Под общей редакцией Анатолия Сурцукова . Рисунки Владимира Романова.