Окончание
Будто ручеек звенит…
В этот вечер я радовалась, а Леша грустил. Вообще-то и мне было немного грустно, но ведь я не собиралась прощаться с новым другом навсегда.
Разумеется, я буду приходить к нему в больницу, а когда его выпишут, мы будет писать друг другу письма и отправлять их обычной почтой, как это делали наши бабушки и дедушки.
– Послушай, Зина, а как тебя называют в школе? – спросил Леша.
Я замерла. Как быть? Придумать что-нибудь типа Звезда или Гений… Но разве друзьям говорят неправду? Сказать так, как есть – а вдруг, узнав про Пилюлю, Леша станет относиться ко мне по-другому? Хуже?
– Ну…
– Меня называют Пилюлей на палочке! – сказала я и закрыла глаза. Что теперь будет? Наверняка он засмеется и…
Но он сказал:
– Вот это да! Пилюля на палочке! Это же так… необычно!
– Ты … серьезно?
Я открыла глаза и увидела, что Леша смотрит на меня восхищенным взглядом.
– Конечно! Ведь так можно назвать только такую красивую девочку, как ты…
Красивую девочку! Так я разве красивая? Зубы редкие, волосы – тонкие, косичка толщиной с мышиный хвостик… Разве что спиной можно гордиться – она ведь такая прямая, что на ней и правда можно гладить белье!
Я почувствовала, как жар подступил к лицу и отвернулась. Наверное, даже покраснела. А когда снова встретилась взглядом с Лешей, то почти поверила, что несмотря на редкие зубы и тощую косичку я, и в самом деле… хорошенькая.
– И вообще… знаешь… – смущенно продолжал Леша, – и имя у тебя особенное. Зинаида… Как будто осенний ручеек бежит и льдинками позванивает.
А вечером позвонила Ирка Ильина.
- Привет, Зин! Когда в школу?
- Не знаю точно… Но скоро.
- Ты, Зин, даже не представляешь, что тебя ждет! Тут такое! Подожди, тут Жеребец трубку вырывает!
- Привет, Зин, - послышался голос Жеребцовой, - тут такое, ты даже не представляешь! Ой, подожди. Сырая Мята что-то хочет сказать!
- Привет, Зин! – послышался голос Сыромятниковой. – Ой, тут такое, ты даже не представляешь! Между прочим, тебя касается…
- Зачем ты это говоришь! – послышался возмущенный голос Ирки Ильиной. – Сказали же, что она ничего не должна знать! Дай, трубку! Давай, говорю! Зин, слышишь. Не бери в голову. Эта Сырая Мята не допоняла кое что, вот и все. Ну все, пока!
Но я то поняла, что пока я лежу в больнице произошло что-то такое, что касается именно меня. Но … что?
Как я ни размышляла, ни прикидывала – так и не могла догадаться.
Глава
Я долго не могла заснуть. Я решила, что Леша в меня влюблен. Вот сейчас он, наверное, лежит и думает обо мне. А я – о нем! И неважно, откуда он – из деревни или из самой Москвы! Главное, что я нравлюсь ему, а он - мне!
Я смотрела на слабо освещенный ночным светом потолок палаты, похожий на летний асфальт с трещинами и выбоинами, и поняла, что я – абсолютно счастливый человек! Абсолютно!
Удивительное дело! Еще неделю назад я чувствовала себя самой несчастной в мире. Меня не устраивало ни мое имя, ни мой рост, ни город, в котором я живу, и самое главное – прозвище, которое в очередной раз придумал Стрельцов-Удальцов – Пилюля на палочке. Что же теперь изменилось? Все осталось прежним – и имя, и рост, и город, и прозвище – и, как ни странно, все это меня устраивает! Мне хорошо! Я не хочу никуда уезжать!
На другой день меня выписали из больницы, а еще через день я пошла в школу. И не успела я переступить через порог, как почувствовала, что что-то изменилось. Мне казалось, что взгляды всех устремлены на меня, но почему? Неужели я стала еще выше?
И тут ко мне чуть ли не подбежала Изольда Романовна и схватив за локоть потащила в рекреацию.
Сзади послышалось:
- Неужели это она?
- Конечно!
- Уникальный ребенок!
Дорога в рекреацию мне показалась очень долгой.
«Наверное, это сон, - подумала я. – При чем тут я и уникальность? Нет во мне никакой уникальности».
А в рекреации…
Первое, что бросилось в глаза, так это огромный плакат, на котором было написано:
Выставка работ ученицы 5 «А» класса Зинаиды Смирновой.
А под ним висели мои рисунки. Нет, не только под ним. Ими были плотно увешаны все стены рекреации. Вот изображен гимнастический конь, рядом с которым я лежу на матах, вот - канат-гусеница, на котором беспомощно висит Сыромятникова, вот - каток, с которого меня чуть ли не несут к выходу все наши, и, наконец, длинная темная траншея, в которую я ухитрилась свалиться. Да, и штук десять вариаций на тему затылка Стрельцова-Удальцова.
Ничего себе!
Теперь я поняла, что имели в виду девчонки, когда говорили наперебой по телефону «тут такое!».
Ко мне подошел мужчина и сказал:
- Ну что, будем знакомиться? Я – директор городской художественной школы. Эти рисунки мне показали родители, пока ты лежала в больнице. И я понял, что тебе, Зинаида, надо учиться у нас. Дарю тебе сертификат на обучение. Ну а теперь – милости просим на твою первую персональную выставку.
Все начали хлопать, что-то говорить, и сквозь голоса я слышала:
- Это же наша Пилюля!
- Пилюля на палочке! Гордость класса.
Я замерла. Кто сказал слова про гордость класса? Похоже, Стрельцов-Удальцов.
И что я так переживала из-за этой Пилюли, думала я, Пилюля на палочке – это же так прикольно!
И, глядя на свои работы я поняла, что теперь мне абсолютно все равно, как меня называют – Дылдой, Телевышкой, Каланчой… Я нашла свою уникальность! Причем, настоящую уникальность! И чтобы эту уникальность иметь не надо никому ничего доказывать, не надо выслеживать опасного преступника - достаточно найти любимое дело и им заниматься!
Получается, что моя уникальность всегда была со мной, только я не знала, что это и есть уникальность. Как, оказывается, все просто!
Пока я размышляла над этим откуда ни возьмись появились родители. Наверное, отпросились с работы.
- Зин, ты уж извини, что мы показали рисунки без твоего ведома. Нам просто хотелось узнать, есть ли у тебя способности. Ведь если есть, их надо развивать!– сказала мама.
- И все же, Зинаида, запишись еще в баскетбольную секцию. Тогда ты точно станешь гармоничным ребенком, - как всегда прогудел папа. И вдруг замолчал. И уставился куда-то в сторону. Я посмотрела туда, куда был устремлен его взгляд и остолбенела. К нам двигались трое: Павел Федорович, замминистра по спорту и… моя однофамилица и двойница – Алевтина Смирнова!
Замминистра, увидев нас вдвоем с Алевтиной начал громко смеяться. А Павел Федорович пояснил:
- Вот, решил вас познакомить. Ведь объединяет вас не только одинаковая фамилия и внешность, но и удивительное упорство. Думаю, вы подружитесь!
Разумеется, подружимся!
- Слушай, а пойдем завтра на каток! – предложила Алевтина.
- Конечно, пойдем. – Я отыскала взглядом Ирку Ильину, Жеребцову и Сыромятникову и сказала: - А давай еще девчонок с собой возьмем!
- Не вопрос, - ответила однофамилица и я опять почувствовала себя абсолютно счастливой.
Ну вот, дорогие читатели, и закончились записки высокой девочки. Но вы не расстраивайтесь, у меня для вас еще много чего интересного.
А те, кто не подписался, подписывайтесь на мой канал!