Полковник Владимир Николаевич Романов
Для начала я прикинулся: ничего не знаю. Но деда на мякине не провести… Трубка ехидно хмыкнула и голосом Анатолия Марковича продолжала:
— У меня сегодня лётный день. Заходи. Будет разбор полётов.
Голос звучал буднично. Что особенного, слетал человек на самолёте. А если учесть, что пилотировал он удивительный самолёт, знаменитый биплан По-2?
«…это У-2, тот самый, что потом был переименован в честь своего конструктора Николая Поликарпова в «По-2». Его называли и кукурузником, и рус-фанерой, и бог знает как ещё. Малюсенькая машина, поначалу призванная быть учебным самолётом, а ещё точнее — самолетом первоначального обучения. И тогда трудно было вообразить, что жизнь сделает этот самолёт ещё и сельскохозяйственным, и рыборазведчиком, и санитарным, и связным, а когда придёт военное лихолетье, превратит У-2, кроме всего прочего, в ночной бомбардировщик!» — так писал об этом долгожителе в своей сотой книге «Я — летчик» Анатолий Маркович Маркуша, испытатель, летавший на 54 типах самолётов.
А если ещё добавить, что человеку без 11 дней 81 год?
Любое хорошее дело живо энтузиастами, людьми, слегка «сдвинутыми». В данном случае я про тех подвижников, которые не только сохранили, но и умудряются поддерживать этот уникальный самолёт в лётном состоянии (последние лет 50). Огромное им спасибо, низкий поклон ещё и за то, что преподнесли «старому пилотяге» ко дню рождения такой подарок — полёт!
Часа через три раздался второй звонок. Теперь уже немного смущённый голос произнёс: — Слушай, может, перенесём на денёк-другой?.. Руки, ноги болят… — Да, понимаю. Бустеров-то на По-2, наверное, нет… — хихикнул я, выдавая свою осведомлённость.
(На По-2 усилия на органы управления достаточно большие и не компенсируются.)
И вот, я прибыл на «разбор полётов». Сели за стол, всё как положено, и Анатолий Маркович начал «доклад»… Постараюсь, как сумею, передать смысл.
Аэродром. С погодой повезло. Вот и аэроплан-ветеран. Тронул перкаль… — Как жизнь? И кто ж тебя так расписал?
Биплан стоял весь красный, перекрашенный широкими мазками. Киношники наспех сделали из него ещё и киноактёра. — Не развалишься, старина?.. Да, сам такой... Лучше на аэродроме, чем в доме. Но борозды не испортим… Видишь, как ребята стараются... Полетаем.
Техники деловито готовили машину. Подошёл лётчик. Шёл до боли знакомый предполётный ритуал.
Рассказывая, Анатолий Маркович на глазах молодел, превращался в Толю, который с паспортом отца (своего ещё не было) всё-таки прорвался в аэроклуб и своими руками прощупал все расчалки, бобышки и калабашки У-2. Выучил мудрёные термины: гаргрот, стрингеры, нервюры… Сделал свой первый шаг к небу.
И сейчас этот неуёмный новорождённый аж светился. Бывает же такое!
Разместили ветерана в почётной кабине инструктора. Сам инструктор впереди, на месте, как раньше называли, учлёта. Техник — к винту-пропеллеру.
Зазвучала музыка команд, вслушайтесь: — К запуску! Зажигание выключено! — Есть выключено! — К заливке провернуть! — Есть провернуть! Внимание! — Есть внимание!
Техник подвернул лопасть в нужное для создания компрессии положение и отскочил в сторону. — Контакт! — Есть контакт!
Но мотор не оживал, не запускался.
— Выключено… Повторили раз, другой.
Техник, проворачивавший движок за лопасти винта, порядком взмок, а заслуженный М-11, пятицилиндровый с воздушным охлаждением, явно не собирался работать. — Провернуть для продувки… Провернули.
— А хотите, запУстится? — вступаю, выдержав паузу. Инструкторское место и опыт обязывают. — Да уж, хотелось бы…
Запуск повторяем, и… затарахтел родной. Легко, с первого раза. Опробовали. Нормально. Что было? Об этом позже, на разборе. Сейчас полёт.
Вырулили. Рука вверх — запрос старта. Вам — взлёт!
Разбег, отрыв, выдерживание, набор… Завораживающее чувство полёта. Вступает лётчик первой кабины, сдерживает набор. Резковато потянул? Да нет, норма. Высоту набираем по чуть-чуть. Полёт по кругу. Первый показывает — на посадку. И всё? Жаль. Расчёт, заход, планируем… Новая команда — проход и набор. Добро!
Инструктор проверил, оценил, больше не вмешивается…
Ну что, старый товарищ По-2, идём вверх. Ручку на себя… Вот почему Первый сдерживал — бережёт, опасается надорвать наш старенький «пламенный мотор». Теперь вираж. Так, поддержать… Плавно, в ритме вальса…
Хорошо! Как описать полёт? Если совсем кратко — 40 минут свободы!
Мы за столом притихли, уважая состояние рассказчика. Нам тоже стало тепло и радостно с лёгкой грустинкой. Завидно всё-таки… — Ну, а что там было с движком? — Всё просто. В инструкторской кабине есть выключатель пускового магнето, на аварийный случай и для учебных задач. Его-то и не включили. Что ж, потренировались — теперь в памяти на всю жизнь. И даже уставший техник, отходя от самолёта, уважительно проворчал: «Во, дед! Матчасть знает!»
— Да, перерыв в полётах был большой (на этом типе самолёта — лет 55)… Ну и что? Лётчик есть лётчик, и ощутить это ещё раз — дорогой подарок, — завершил Анатолий Маркович. — Спасибо!
Из Книги "Лётчицкие рассказы". Книга 2. Под общей редакцией Анатолия Сурцукова . Рисунки Владимира Романова.