Иван Иванович, по-стариковски кряхтя, уселся рядом со мной на скамейку. Свою трость он поставил между ног, положил поверх набалдашника, в виде разинутой медвежьей пасти, обе руки, одну на другую, и уже на них пристроил гладко выбритый на этот раз подбородок.
- Парит сегодня. К дождю, - со стороны можно было подумать, что к молодому человеку подсел, как это часто бывает, охочий до беседы интеллигентного вида старик.
Я старался на него не смотреть. Камень просто жёг ногу через плотную джинсовую ткань брюк.
- Где Люба? – я пытался, как и собеседник, оставаться спокойным. Надо признать это у меня выходило из рук вон плохо.
- Со мной. Она теперь всегда со мной, - старик лениво растягивал каждое слово, - все просто, Феня, достань из кармана мой камень и забирай свою подругу. Тебе-то что волноваться с твоим разрядом. В твоей жизни практически ничего не изменится. Поменяешь волшебный офис на человеческий. Делов-то!
А ведь он был прав. В моей жизни действительно мало, что изменится, если я стану обычным человеком. Я об этом сейчас и не думал даже. Главное, чтобы Люба оказалась сейчас рядом со мной живой и невредимой.
- Да жива твоя подруга. Посидит на успокоительных пару недель и будет как новенькая. Я навредил-то ей лишь тем, что единственную капельку крови отнял.
Не знаю, сколько еще времени он планировал вести эту светскую беседу, но мои нервы были натянуты, как струна, и я решил окончить эту затянувшуюся историю. Мне стыдно было признаться даже себе самому, но в тот момент я не думал о том, что будет с моими товарищами, которые без волшебства не выживут и будут обречены на инвалидность до конца своих жизней. О том, что человечеству без нас очень скоро настанет конец. Порой человеческое зло гораздо сильнее, беспощаднее и бессмысленнее, чем волшебное. И, как свидетельствует многовековая история, только мы, волшебники, причем, как добрые, так и злые, способны ему противостоять. Сейчас я должен был спасти одного единственного человека… И свою любовь. Да, я влюблен в человеческую девушку и мне плевать, что будут думать и говорить мои друзья – коллеги волшебники! Наконец-то я смог хотя бы подумать об этом! Как камень с души упал. Я улыбнулся и полез в карман…
В следующий миг раздался ужасный скрежет мнущегося металла. И я увидел, как на нас летит, да, именно летит по воздуху, слегка помятая изумрудного цвета «семерка» …
Моим желанием было кинуться подальше от места приземления «летающего» автомобиля, но Иван схватил меня за руку. Другой же рукой он направил свою трость на угрозу, и та застыла в воздухе, как зеленый воздушный шарик.
А в следующий момент я увидел Ахмеда. Он спокойно шел к нам на встречу. Азиат, как всегда улыбался, глазея по сторонам, подошел, сел на лавку рядом со мной. Теперь я был в прямом смысле между двух огней.
- Отпусти его, Иван, это не его война.
-Он мне и не нужен. Пусть камень отдаст и спокойно идет на все четыре стороны.
- У него нет камня…
Ахмед не успел договорить, как многострадальная «семерка» с невообразимым грохотом рухнула в нескольких сантиметрах от нас.
Иван Иванович, не спеша, убрал от меня руку, вздохнул. Как будто то, что ему сейчас предстояло сделать, делать, на самом деле, ему очень не хотелось. И началось такое, по сравнению с чем противостояние в сибирской тайге можно было назвать детской вознёй в песочнице.
Последнее, что я услышал перед тем, как он меня вырубил, не пошевелив при этом рукой и даже не взглянув в мою сторону, была зло брошенная фраза:
- Извини, Феофан, но теперь я не ручаюсь за жизнь твоей подруги…
Продолжение следует…