Привет мои славные приятели, надеюсь, вы не утратили интерес к Вашему Читающему Угнетателю. Сегодня я хотел бы с вами поделиться, стилистически-речевыми принцами. Им чужды заученные позы романтической безмятежности, только весьма красивые словесные неизбежности. Если вы ценитель культурного писательского слога, я оставлю вам некоторую часть из своего пузатого каталога.
Приглашаю вас до своего порога, у меня тут, знаете ли, рифмованная берлога.
Ги де Мопассан «Жизнь»
Что хочу сказать. Вот если вы к примеру человек крайне занятой,( у которого нет времени для каждой лишней запятой), то вы эту книгу лучше не берите, а до более могучих и крепких произведений пройдите. Если ваша жизнь скупа на свободные и тихие минуты, то я предлагаю вам более захватывающие книжные маршруты. А если вы полновластный король своего свободного времени, то вам вполне подойдут эти вечерние флегматичные премии. И если вы любитель разных читательских вариаций, то я советую вам эти мопассановские интерпретации. Его книги как приятный травяной чаек, который не встанет у вас в горле поперек. Тут, конечно, вам и драма и огорчения, но они не требуют после себя какого-либо спасения. Он увлекает своим классическим размеренным изложением, литературно правильным построенным оформлением. В ней не горит свирепый дым повествовательного жара, она как стойка приглушенного располагающего бара. Смягченная речью историй средневековых событий, она создает для тебя удобные формы вечерних полузабытий. И краски ее жизнеотрицающей печали, себя к тебе в полной готовности собрали. Но ты не будешь убит силой этого сонма, она как явление гаммы не яркого монохрома. Тебе не придется на судьбу их событий тщетно яриться и из этого состояния пытаться потом как-то вывозиться. С ней не случится плачевного бегства в легкомысленную литературу, потому что она представляет собой не напрягающую натуру. Без удрученной тучи тяжелого укрывательства, но с приятной долей в твою жизнь неназойливого вмешательства.
Скот Фицджеральд «Ночь нежна»
Еще одна спокойная песня нашего фонового плейлиста, которой изящность простого изложения привита. По правде, я серьезно никак не пойму, почему эту книгу суют в списки «обязательно-прочти-эту-кутерьму». Лично я не стал бы заносить ее в нечто подобное, она скорее в литературе как что-то подсобное. Вы не думайте, я не пытаюсь обезличить ее красоту, просто говорю с вами на чистую чистоту. Эта многогранная писательская различность, как познавательная необязательная вторичность. Это, когда ты не влюбляешься в книгу крепко, в саму ее суть, но тебе весьма приятно порой страницы ее шевельнуть. Когда ты при прочтении скорее внимательный благосклонный зритель, а не участвующий страдающий энергоноситель. Когда ты не следишь за ней как чокнутый обожатель, а сопровождаешь неторопливо как заинтересованный наблюдатель. Проходишь неспешно с ней под руку главу, а потом вторую , а не шагаешь свинцовым чугунным шагом напропалую. В ней есть, конечно, горькость и жалость жизни, но не тех, что смотрят на тебя со своих страниц с укоризной. Она не заставит тебя сражаться с необузданным врагом скорбности, и не сделает из тебя кучку какой-то сгорбленности. С ней не сменится твоя душа холодным запустением, а разживется еще одним путным построением. Это одна из множеств историй под этим равнодушным небосклоном, с красивым, плавно – словесным, повествовательным шифоном.
Антон Павлович Чехов «Дом с мезонином».
Ну или "Человек в футляре", или "Тяжелые люди". Короче, любой сборник рассказов или произведение. Извиняюсь, за это бестактное отступление.
Конечно же, здесь должен быть наш предок. И разумеется, самое красивое я оставил вам напоследок. Когда я собираю совет вождей красноречивых авторов, то никогда не обхожусь без наших совершенных литераторов. Я побежден их гордой данью славословью, которое свернет гулянье общего пустоголовья. Они опасные союзники твоих серьезных дум, которые закроют вас в свой нелюдимый трюм. Ты притаишься скромно под их заботливой рукой, но на обратной дороге попрешься уже с клюкой. Они отслужат на тебе свою литературную мессу, так что захочешь проводить после службы какую-нибудь поэтессу. Притащить кого-нибудь из них под свой захламленный кров и подкатать в их честь пару своих рукавов. Погрузиться в них обстоятельно и надежно, с ними поверьте, это весьма не сложно. В них видна печать яркого вдохновения, она любому желающему открыта для извлечения. Они никогда не станут чужой сапог идей лобзать, потому что всегда могут что-то сугубо свое тебе рассказать. Их дальновидный ум и яростное чувство правды , всегда твоему вниманию и буйству будут рады. И ты, дивясь, начнешь клянуть всех остальных, каких-то авторов-патронов холостых. С ними впервые шевельнется в сердце осязание, добыв для них охранное патентование. Они приветствуют раздор твоих смятенных чувств, устраивая в эту честь поток тяжелых мысленных кощунств.
И все что было у тебя с посредственными авторами нажитое, они оставят дряхлеющим в торжественном покое. Теперь пора нам взяться за доблестное дело их преданий, оставив для себя добычу их завоеваний. Им обеспечен полного бессмертия залог, пока вселенной не свершиться эпилог.
На этом , я заканчиваю свой потешный монолог, не будь человек, ко мне слишком строг. Ваш-Читающий-Бог.
Вот здесь несколько книжных подмог , а вот тут пара интересных дорог.
Делаю отсюда прыг-скок.
