Начало книги.
Через неделю после разговора с командиром КЭЧ в воскресенье мы пришли в столовую и были очень удивлены. Там нас встретили человек двадцать молодых девушек и женщин в форме сержантов и прапорщиков. Они стояли равномерно по залу столовой и изображали "мебель". Нас, как всегда обслуживал наш наряд по столовой, одетый в белоснежные куртки поверх формы. Обычно они работали в столовой в своих нижних рубахах.
Оказалось, что в этот день в наш гарнизон прибыл генерал с проверкой. И эти девушки и женщины - это жёны и дочки офицеров, которые числятся поварами, официантками, посудомойками и уборщицами в нашей столовой. Они первый раз пришли на своё рабочее место только из-за приехавшего генерала-инспектора. Мы их увидели в столовой первый раз за все восемь месяцев службы. И после инспекции они не появились на работе ни разу. Всё то, что делал наш наряд по столовой, должны были делать они эти женщины и девушки.
У нас вообще не должно было быть наряда по столовой. В ту сумму, что у нас высчитывали за питание, входила оплата их работы.
Таким открытием для нас - был этот подлог. Самое большое количество нарядов - это были наряды по столовой. 10 человек работало в суточном наряде по столовой через сутки или двое. Столовую обслуживали ещё наряды из батальона аэродромно-технического обслуживания. В навигацию столовую обслуживали только наряды от аэродромного батальона, но наша рота отрабатывала пропуски уже зимой.
Сразу стало понятно, почему нам не дают нормально отдохнуть ни до, ни после суточного наряда, а сразу посылают на работу. Потому, что этого наряда не должно было быть. Солдаты заступали в наряд перед ужином, сразу после рабочего дня. Обслуживали ужин 500-600 человек в две смены. До двух часов ночи мыли посуду и убирали помещение и с четырёх часов утра начинали готовить завтрак. И так мыли и чистили весь день, чтоб перед ужином сдать столовую следующему наряду. После ужина приходили в казарму и готовились к следующему рабочему дню. С утра после завтрака снова на работу.
Вот тут я вспомнил высокопарные слова военкома о "долге Родине". С этого момента, как слышу это выражение, я начинаю искать, кто и что здесь ворует. Очень часто натыкаюсь, что рядом кто-то что-то тащит или пытаться украсть по крупному или по мелочи.
Немного позже я узнал, что наши дневальные не должны были убираться в казарме. Дневальный должен был стоять на тумбочке, а свободный дневальный должен был отдыхать. У нас числились две уборщицы, которые оплачивались из денег заработанных нами. Эти дамы сидели в комнате у нашей кассирши и целыми днями беседовали между собой, вместо того чтобы убирать казарму.
Поставить лайк, подписаться или оставить комментарий - дело добровольное.
Оглавление