Разворот туристов внутрь родной страны дал неожиданные результаты. Моя приятельница зимой впервые слетала в Калининград. И ей настолько понравилось, что когда коллега по работе попросила выручить и разделить с ней путевку на двоих в Светлогорск (кто-то из близких не смог), охотно согласилась.
Да, это было всего четыре дня, ночлег в советском санатории с "уставшей" мебелью и школьным завтраком. Но все путешествие вместе с перелетом из столицы, местным трансфером, проживанием и даже утренним омлетом обошлось моей визави - барабанная дробь - в десять тысяч рублей.
Каждый день она присылала мне духоподъемные фото и видео. Фантастически повезло с погодой, море не штормило. Теплым оно не бывает, по ее меркам, даже в августе. Но воздух Балтики пьянил и возбуждал в ней лучшие чувства в отношении края, внезапно подарившего ей солнечный мини-отпуск.
Она успела погулять по променаду, побывать на органном концерте, вкусно поесть в местных кафе и набрать для друзей подарков в сыроварне близ замка Шаакен, о котором я узнала в период самоизоляции. Руководитель местного турагентства, которому уже 28 лет, весной прошлого года рассказала в зуме, где совещались ее товарищи по несчастью, пострадавшие от схлопыванья бизнеса, об их проекте в этом замке. Летом под открытым небом они силами местных певцов и симфонического оркестра устраивали показ "Пер Гюнта" - в специальной атмосфере, с дресскодом XIX века, путешествием во времени... Но главное, что запомнилось мне тогда - она сказала, что не уволит ни одного человека. И особо дорожит туристическими водителями, о которых мало кто говорит, но они отдельная каста.
Зимой, когда приятельница полетела в Калининград первый раз, я проверила - связалась в сети с агентством и с радостью узнала, что они устояли. Правда, гостья не воспользовалась их услугами и развлекалась сама. Но мне было приятно услышать, что хорошие люди сохранили себя в нелегкое время.
И вот приятельница после летнего возвращения с балтийских берегов рассказывает, какой восторг эти места, как, в сущности, недалеко летать и это был ее не последний визит. Всё здорово. Я разделяю ее восторг - сама бывала в тех местах - правда, в детстве с мамой. Мы отдыхали в советском санатории в Паланге и брали экскурсии. Первая, помню, была в латвийскую Лиепаю, по следам боев Великой Отечественной и фильма "Город под липами" с молодым Шалевичем, Любовью Виролайнен и всей россыпью прибалтийских актерских звезд. А вторая как раз туда - на Куршскую косу и в окрестные городки.
Но тут в восторженном монологе путешественницы мелькает фраза, которая - лично для меня - нивелирует ценность ее впечатлений.
- Все-таки там чувствуется этот немецкий лоск...- говорит она.
Я мгновенно впадаю в ступор и отвечаю, что не испытываю в тех местах восторгов в отношении немцев. Сколько бы могил их философов там не оставалось.
Да, мой воевавший отец называл Калининград Кёнигсбергом. Имел на это право и говорил о взятии города с гордостью.
Вы можете тысячу раз похвалить при мне немецкую медицину. Не буду спорить. Скажу только, что у меня сжимаются кулаки, когда я вспоминаю о фундаменте, на котором возникли их высокие достижения. О миллионах живых людей, которые не выжили после опытов аккуратных врачей, делавших всё с немецким лоском, не забывая о брезгливости в отношении предоставляемого им в неограниченном количестве "биоматериала".
Я снова поражаюсь тому, что за семь десятилетий никто не снял киноэпопею о тех, кто когда-то приехал в балтийский город - из своих сожженных деревень на руины Кёнингберга. Что у нас есть об этих удивительных людях? Экшн "Желтый глаз тигра" о янтарной мафии с Прилучным? Больше я ничего и вспомню.
А тема болит и не оставляет калининградцев, для которых эта земля - их край, их любимая малая Родина. В августе прошлого года местное ТВ рассказало об открытии музея-квартиры первых переселенцев. Экспонаты с любовью собрали сотрудники Калининградской юношеской библиотеки имени Маяковского.
Первыми гостями стали те, кто помнит детали переезда. Военные и женщины, которые приехали сюда детьми.
"Город был разрушен. От домов остались одни подъезды". В крошечной комнатке в морском порту, что нашли для большой семьи, 8-летняя девочка спала на столе.
Большое знаковое событие произошло в Калининградской области в 2015 году. Не знаю, почему оно не случилось раньше. Наверное, по тем же причинам, по которым до сих не сняты фильмы, не написаны стихи и песни о судьбах этих людей.
Это я сделала скриншот с видео, которое за шесть лет посмотрели 105 человек. А потом увидела снимок памятника в Советске (бывшем Тильзите) и поняла, что в руки женщины кто-то вложил живую сирень.
И еще я читала истории тех, кто приехал сюда тогда. Наткнулась на воспоминания женщины из Ермолино Боровского района Калужской области. Там же недалеко была часть моего отца, где я провела свое детство! Там в поле мы, маленькие, увидели странные деревья, словно завязанные крупными узлами. На них иногда росли маленькие горькие яблоки. Я даже пыталась когда-то написать рассказ об этом. "Дикие яблоки". Потому что местные сказали: на этом месте была деревня, которую сожгли, отступая фашисты...
Уходя, они жгли всё на своем пути. Но заставили идти за собой женщин и детей. Об этом я узнала из рассказа калининградской переселенки.
- Мне было 10 лет, я даже не могла маме помочь и хоть кого-то из детей на руках нести. Мама взяла большие санки, поставила в них ванну, на дно насыпала полмешка немолотой ржи и посадила туда детей, а я сзади шла. Нас гнали обозом из деревни в деревню. Кто мог - лошадь запрягал, но в основном пешком шли. По дороге немцы сжигали деревни и выгоняли из них жителей, они шли с нами. А в новогоднюю ночь нас согнали в один дом в незнакомом селе.
Началась паника.
Наверное, я недостаточно толерантна, раз так болезненно реагирую на незначительную реплику. Ну, сказал человек и сказал. Что такого? Я даже знаю, что погрузись мы с ней дальше в эту тему, могли бы вовсе разругаться, потому что иногда она говорит: "Да ты одна всё это помнишь. Скоро таких совсем не останется".
Может быть. Может быть...
Но есть где-то человек, который, например, собрал стихи, которые дороги мне до боли. И вот так выложил в сетевое пространство. Когда я их пересматриваю, думаю о нем с любовью и благодарностью. И чувствую, что я не одна.
Недаром покончившая с собой в ноябре 1991 года Юлия Друнина написала:
Как жалко, что науке доброты
Нельзя по книжкам научиться в школе.
Ей не суждено было узнать, какие книжки будут читать наши дети, какие фильмы о ее поколении увидят.
А мы вот услышали Колю из Уренгоя. И я не знаю, читают ли нынче в школах, как делали это мы каждый год в канун Победы в актовом зале, Реквием Роберта Рождественского.
Не пугайтесь!
Однажды мы вас потревожим во сне.
Над полями свои голоса пронесем в тишине.
Мы забыли, как пахнут цветы.
Как шумят тополя.
Мы и землю забыли.
Какой она стала, земля?
Как там птицы?
Поют на земле
без нас?
Как черешни?
Цветут на земле
без нас?
Как светлеет река?
И летят облака
над нами?
Без нас.