Одним из первых европейских военачальников, по достоинству оценивших опыт монголов, оказался русский генерал-лейтенант М.И. Иванин, участник войны с Хивинским ханством в 1839-1840 гг. Его труд «О военном искусстве монголов» был рекомендован в качестве учебника слушателям Императорской военной академии.
В Европе интерес к монголам возродился после Первой мировой войны, в эпоху танков и авиации. Во «Французском военном обозрении» в 1922 году выходит работа Анри Мореля «Кампании монголов в тринадцатом веке».
В 1927 году британский полковник Б.Х. Лиддел посвящает Чингисхану и Субэдэю первую главу своей книги о великих военачальниках. Тогда же великие походы монголов по настоянию руководства британского генерального штаба стали предметом изучения офицеров первой механизированной бригады.
В начале 1930-х гг. теоретики кавалерийской войны, которым вскоре предстояла «переквалификация» в танкистов, публикуют в Канаде исследования о походах Чингисхана, а в Германии труды по военной организации и тактике кочевников Центральной Азии появляются на страницах «Дойчекавалерицайтунг» в 1937 году. Наконец, в США публикации на эту тему выходят в 1940 году, когда в Европе уже полыхала Вторая мировая.
Таким образом, к началу конфликта, охватившего всю планету, военное искусство монголов стало предметом изучения офицеров именно в тех странах, которые успели оценить некоторые технические новшества ХХ века. Нетрудно заметить, что первое время дальше всех смотрел генштаб Туманного Альбиона, с помощью танков преодолевший колючую проволоку позиционной войны в Первой мировой. Британские офицеры заметили сходство стратегии монгольской кавалерии и механизированных, танковых соединений, а также принципиальное родство между набегами степной конницы и авиационными налетами.
Чуть позже французский генерал Шарль де Голль сформулирует основные принципы глубоких танковых клиньев, но его труд не будет востребован на родине, зато ляжет на столы германских военачальников. Между тем, в строках, написанных Карпини за семь веков до танковых блицкригов вермахта, уже просматривается интуитивно ухваченное и довольно смутное понимание сущности монгольского принципа выделения в армии вторжения особых авангардных клиньев.
Эти мобильные соединения устремляются, не взирая на отстающие обозы, вглубь вражеской территории, разрушают коммуникации противника, вводят его в заблуждение и сеют панику далеко впереди себя. «Бронемашина или легкий танк выглядит прямым наследником монгольского всадника, – писал полковник ЛидделХарт, – самолеты кажутся обладающими теми же свойствами в еще большей степени, и может быть, в будущем они станут преемниками монгольских кавалеристов».
Правота прозорливого офицера станет ясна при первых массированных авиадесантах и бомбардировках, примененных во Второй мировой. Появление вертолетов только усилило впечатление родства новейших тактик с кочевническими приемами ведения мобильной войны. Не случайно, по сей день, в армии США боевые вертолеты называют именами индейских племен, прославившихся неутомимыми конными рейдами по тылам противника. «Апач» и «Команч» сослужили янки хорошую службу в войнах по всему земному шару.
Видео в тему: