я воспитал свою дочь как дочь, и вот это твое письмо ко мне, Кир, уже не повод для меня разрыдаться от горя.
– Ты неправ, Ахар. Я могу сказать тебе только одно. Я, сын Рамзеса, не потерплю, чтобы ты забыл о моей матери, и, еще неизвестно, что случится через двенадцать лет. Мои гости, мои простолюдины и рабочие соберутся на площади Каира и обрушат на тебя свой гнев.
– Хорошо, Кир. Я непременно воспользуюсь этим. Только, по крайней мере, пусть они отдадут мне Зенобию, чтобы я мог заботиться о ней. Не мне решать их судьбу, но о них я должен позаботиться, раз я отец.
Кир вздохнул. Этот разговор для него был мучителен.
Но потом, вспомнив слова своего отца: «Если Кир захочет, он может отказаться от вашего дара», он снова посмотрел на Ахара.
«Да, нет, неужели Ахар прав. Что мне делать?» – Кир решил пойти на запад. На побережье Средиземного моря он встретил Эзергиле, и тот сказал, что
пусть Кир знает: его доверие к Нему не было ни словом, ни делом поколеблено.
Вот, видишь, Кир? Я тыказался им таким, каким ты видел бы меня и вдвойне таким, как я есть на самом деле. Они верят мне, и я никому не позволю отнять у них мою любовь.
Гордость Саргона клокотала в нем. Он должен был, несмотря ни на что, идти на запад.
Более всего Кир опасался, что, пока он будет сражаться против Ахаса, Саргон отнимет у него Зенобу. Но ведь он не знал еще, как поведет себя Ахас, когда этот злодей будет мертв.
Пока что он быстро добрался до Земли Ахаса и поселился неподалеку от Клеопатры и её двора.
И во