Случается, люди расстаются, а несказанного еще много. Но слышать тебя не хотят. И пишутся письма, но не отправляются адресату.
Письма. Слова. Воспоминания. Чувства. Музыка. Дрожь.
Никакой достоверности фактов. Никакой хронологии событий. Ничего, что может быть правдой.
Это все Музыка виновата, только Музыка, конечно же, она.
Кто знает, найдет много знакомого.
Письма, написанные от руки, теперь уже выглядят как поздравления из прошлого века.
Уайлдер Торнтон
Ночные Снайперы, Сурганова и Оркестр
Часть 1. Я теряю тебя
Здравствуй, родная.
Я, конечно, это письмо тебе не отправлю. Я слишком хорошо знаю, что ты не хочешь его получить, а если получишь – не станешь читать, а если прочитаешь – не храни его, не надо, забудь. А где сейчас те письма, что я слала тебе в Твой Холодный Город? Я по-прежнему храню все, полученные тогда от тебя. Перечитываю иногда, да. И сейчас, как никогда раньше, хочется вернуться в то счастливое и бедное время, поэтому взялась за шариковую ручку и достала лист бумаги, разрисованный в противную синюю клеточку. Спросишь, почему не песни, не стихи? Позже будут стихи. Мысли еще слишком ровные, слишком яркие, их слишком много, но не слишком бойкие для стиха, таким окна не разобьешь.
Знаешь, капля за каплей во мне убывает вера. Очень медленно утекает, будто в бетоне есть трещина, тоненькая такая, малозаметная, словно нарисованная карандашом, но какая-то часть драгоценной жидкости безвозвратно просачивается в нее. Я так же теряю тебя: капля за каплей. Я теряю тебя по крупицам, по клеткам. Так надолго. Я боюсь слова «навсегда».
Нет, сначала это было иначе. Сначала казалось, что я – лист белой бумаги, а его разорвали надвое и половину уничтожили. И я не могу дышать! Понимаешь, не могу дышать, потому что половину меня убили, отобрали, сожгли!.. И эта половина – ты. И я сама виновата. Но это насколько раздирает изнутри, что я начинаю забывать чувство нашей любви, этот яд разъедает все живое, будто серная кислота. Это меня пугает. Потому что любить тебя одной лишь тоской – слишком больно. Ведь мы будто два дерева, посаженные рядом, у которых переплелись не только кроны и корни, так что нельзя пересадить одно, не повредив другое, но у которых срослись стволы.
Господи! Ты даже не представляешь, как же иногда хочется стукнуться лбом о твои ключицы, прислониться к плечу и молча сидеть на прогнувшейся под нами кровати. Не надо рук, не надо слов. Беззвучно, может, в темноте, но только – рядом. Да, самое главное, чтобы было в конце пути плечо, на котором спрятаться можно. И еще зарыться пальцами в твои три? четыре? дня немытые волосы, немного жирные, неопрятные, держать этот череп в своих руках, понимать, что где-то в его глубине рождаются твои гениальные мысли, идеи, слова, и что ты – в моих руках, а мы – вместе.
Мне хочется в очередной раз сказать: я люблю тебя. Еще сильнее люблю, чем прежде. И есть тысячи слов, выражающих это без главного слова «люблю», слышишь ли ты меня? А помнишь:
Но пока я пою, а ты хочешь слышать меня,
Ты со мной, ты всегда со мной?
Мне все больше кажется, что ты не хочешь слышать меня, заткнула уши и просто уже не хочешь.
Иногда меня изнутри мятежным пожаром снедает желание, так я хочу тебя. Именно тебя. Только тебя. Всю. С потрохами. Укусила бы и сожрала, как каннибал. Но нельзя. Хочу, как раньше, лежа на боку, начать медленную пытку левой стороны твоего тела. Да, я помню, что у женщин, согласно даосским учениям, более чувствительна левая сторона тела, и нагло пользуюсь этим, подбираясь ближе со стороны сердца... Буду неразборчиво водить руками под растянутой футболкой, и долго, долго так целовать шею, как я люблю. Постепенно, медленно касаться кожи над челюстно-подъязычной, шилоподъязычной, потом щитовидно-подъязычной мышцами, пока ты не взвоешь от сухости моих губ и не начнешь брыкаться, потому что в твоем мозгу мы уже три раза успели, а я все еще веду языком по твоей шее над грудино-подъязычной мышцей, а потом вдруг резко приподнимаюсь, целую кончик твоего носа и смеюсь. А ты уже тихо ненавидишь меня, но сдаешься, потому что я наконец-то целую твои губы. Знаешь, у них всегда разный вкус. Ты всегда разная на вкус. И это не зависит от того, пили мы апельсиновый сок или херес. Это зависит от твоего… настроения?
Футболки летят в сторону, и мои губы уже возле подмышки, где-то там внутри клювовидно-плечевая мышца, ты пахнешь немного потом и немного духами, и тебе щекотно, но это еще не все. Я начинаю издалека, проходясь по контуру, у основания груди. Хочу, чтобы ты натягивалась, как струна твоей гитары, чтобы звучала так же, как она, чтобы извлечь из тебя тот самый лучший звук и слышать, слышать твой голос… Знаешь, он ведь звенит у меня в ушах, и твой любовный шепот громче твоих упрекающих криков.
Мне холодно без тебя. Холоднее, чем тогда в Магадане, в комнате без батарей…
#светлана сурганова #диана арбенина #сурганова и оркестр #ночные снайперы #фанфик #письма #музыка #потеря близких #отношения в паре #разлука