Большое значение в мире придаётся встрече президентов Владимира Путина и Джо Байдена, которая запланирована на 16 июня. О чём именно пойдёт речь, пока неизвестно, выдвигаются самые разные версии. В ситуации, когда отношения двух великих держав почти достигли дна, очевидна потребность в налаживании диалога. Удастся ли это? Пессимисты полагают: американская сторона к нему не готова и лишь пытается тянуть время, необходимое ей, чтобы догнать Россию по современным вооружениям. А оптимисты ожидают чуть ли не новой разрядки. Символичным кажется даже то, что нынешняя встреча состоится в Женеве в том же отеле InterContinental, где президенты Рональд Рейган и Михаил Горбачёв дали в 1985 году старт окончанию холодной войны. Возможны ли столь значительные решения в 2021-м? Обсуждаем это с известным крымским политологом, председателем Общественной палаты РК Александром ФОРМАНЧУКОМ.
— Ничего серьёзного от этой встречи не жду, кроме закрепления на межгосударственном уровне запредельно низкого градуса отношений, который сложился, — считает Александр Андреевич. — Но мы должны прочертить, по выражению нашего президента, определённые «красные линии», чтобы наши (уже не хочется употреблять заезженное слово) партнёры в лице США, а скорее, соперники на международной арене, понимали, где проходит рубеж, который Россия ни при каких обстоятельствах не переступит. Это недопущение фазы горячей (с использованием термоядерного оружия) войны. Мы свою ответственность за это осознаём и хотели бы, чтобы и США тоже осознавали. За последние годы они нарушили и разрушили столько договорённостей, что и применение ядерного оружия становится возможным. Это, конечно, тревожная ситуация, которая беспокоит Президента РФ, но не с точки зрения поражения (его в такой войне быть не может), тем более что Россия обладает новейшим оружием, позволяющим не только защищаться, но и нанести сокрушительный удар по противнику. Байден это понимает, так же, как и меру ответственности, которую он несёт лично как президент, чтобы отношения с Россией в этой сфере были предсказуемыми.
В остальном война уже идёт, она гибридная, с использованием разных форм, в том числе информационная, дипломатическая. Американская сторона во всех историях с нашими посольствами и консульствами пыталась унизить нас, но ничего у неё из этого не получилось. Россия — гордая нация и гордая страна. Правда, ущерб нам нанесён серьёзный. Не будем забывать, что Посол России из США отозван и находится в Москве уже несколько месяцев. Это демонстрация нашей позиции. Мы даём понять, что посол может вернуться при условии возвращения отношений в рабочее русло. Мы не должны допускать дальнейшего их ухудшения и низводить до уровня Чехии. С этой точки зрения мы вправе ожидать более внятных переговоров в Женеве. Достижение договорённостей в этой сфере возможно. По крайней мере необходима демонстрация такой готовности, обсуждение этого на уровне Госдепартамента США и Министерства иностранных дел РФ. И это лучше, чем ничего.
Во всём остальном мы не исключаем дальнейшей эскалации отношений. Президент США осуществляет один простой манёвр: добивается более скоординированной и целенаправленной политики с Евросоюзом. Дональд Трамп эти контакты испортил, всячески унижал Европу и европейских лидеров, в том числе и самого признанного европейского лидера Ангелу Меркель. Байден это понимает, он даже снял ограничения по «Северному потоку» и дал понять, что не хочет дальнейшего ухудшения отношений с Германией. Более того, стремится к тому, чтобы Европа признала его как западного лидера в «борьбе» против России.
Во время встречи с Путиным Байден, на мой взгляд, постарается обозначить всё это недвусмысленно и «пристегнуть» к этому инцидент с посадкой самолёта в Минске, другие случаи. Он даже заявлял, что «потребует» от Путина… Пусть попробует! На воинственную риторику США нам есть чем ответить. Но если стороны будут обмениваться колкостями, то ни к чему хорошему это не приведёт. Мы и так находимся в ситуации разрушенного миропорядка. Ялтинско-Потсдамского соглашения, закреплённого в Хельсинки, нет. Лишь в инерционном плане какие-то договорённости ещё действуют.
— Можно ли сказать, что сейчас предстоит договариваться о мирном сосуществовании, или речь будет идти всего лишь о правилах дальнейшей конфронтации?
— Скорее всего, второе. Мирное сосуществование предполагало целую систему политических соглашений и раздела мира на сферы влияния. Запад тогда старался не вмешиваться не только в Варшавский договор, но и в страны социалистической ориентации. Да, они нарушали этот принцип в Никарагуа, блокировали Кубу, но в целом система военно-политических договорённостей действовала в течение десятилетий, сдерживая и нас, и их. Человечество привыкло к стабильности и предсказуемости (за исключением локальных конфликтов), которые установились после Карибского кризиса на глобальном уровне.
Но после «победы» США в холодной войне (у них даже медаль такая есть) они решили, что наступила эра их глобального доминирования. По сути, глобализация — приведение мира к стандартам, которые определены США. Такая политика их устраивала, они ею упивались. Особенно при Билле Клинтоне, который откровенно издевался над Россией и Борисом Ельциным. Но после знаменитой мюнхенской речи Путина в 2007 году, когда он заявил, что мы не приемлем такую политику и не будем играть по чужим правилам, Запад начал постепенно нагнетать обстановку. Сейчас она достигла критического состояния.
Нам действительно есть смысл, признавая, что мы находимся в непримиримой конфронтации, определить линии, которые ни они, ни мы не должны пересекать. И это было бы правильно, поскольку человечество тревожится по поводу дальнейшего существования. Для этого, помимо политических, есть и причины другого характера — экологические (за изменение климата ведущие страны должны нести ответственность), продовольственные (не следует забывать, что треть населения Земли недоедает), ресурсные (войны из-за недостатка воды прогнозировались ещё в прошлом веке). То есть в любом случае существует ряд вопросов, требующих взаимного доверия между Россией и США. И следует разграничить эти сферы, что понизит уровень напряжения и в военно-политических аспектах. Это было бы большое достижение. Правда, оно не может случиться по воле только лидеров двух стран. Хотя Байден считает, что надо вынудить Россию поступать по его правилам.
— С какой стати?
— Меня тоже поражает, что за 20 лет нахождения Путина у власти они так и не поняли: он очень неуступчивый политик, когда дело касается ущемления национальных интересов России. Он никогда, ни при каких обстоятельствах не пойдёт на принятие их условий. Это касается и Крыма. Напрасно кто-то в мире считает, что Путина можно заставить (в Киеве на это очень уповают) «вернуть» полуостров Украине.
— Может, наоборот, Россия сейчас, имея военное превосходство, вправе отстаивать свою позицию более жёстко?
— Мы это и делаем, хотя пока медленно, осторожно, но разворачиваемся в эту сторону. Более жёсткой становится риторика министра иностранных дел Сергея Лаврова. Не следует забывать и о недавних словах Владимира Путина, что можно и «по зубам получить». На такие выражения наш президент идёт редко...
— …но метко!
— А началось всё с его заявления о «красных линиях». Они всё более чётко прослеживаются во внешнеполитическом курсе нашего государства. Запад боится союза России с Китаем. Ему сложнее использовать по отношению к нему жёсткую санкционную политику, поскольку он имеет мощное влияние на внутренний рынок США и европейских стран. Запад побаивается, что через 10—15 лет Китай официально обойдёт его по всем экономическим показателям. А в военно-политическом плане уже сегодня он считает врагом Россию. Поэтому и установил такую очерёдность: сначала разберёмся с Россией, а потом с Китаем.
— Планов привлечь Россию на свою сторону против Китая у них нет?
— Это им никогда не удастся. Надо быть слишком наивным, чтобы строить такие планы. У нас с Китаем невозможен военно-стратегический союз, тем не менее по ряду сфер мы усиливаем военное сотрудничество. Это беспокоит Запад и является сдерживающим фактором для растущей агрессии США на мировой арене. Всё сводится к банальной истине: американцы не хотят терять роль глобального лидера. Трамп, понимая это, делал упор на внутреннюю политику, а Байден вернулся в прежнее русло: внешняя политика — политика доминирования.
— То есть ко второй Ялте, где чётко поделили сферы влияния, нынешняя Америка не готова?
— Они не только не готовы, они сознательно пытаются сохранить исторический шанс своего господства в мире.
— За счёт чего? У нас военное превосходство, а Китай наступает им на пятки в экономическом плане. У них внутренний кризис, а у нас стабильное развитие.
— Наше военное превосходство они в чём-то признают, а в чём-то нет. Военный потенциал США в целом выше российского. Мы не можем позволить себе столько расходов в военной сфере, как США. Другое дело, что они вынуждены тратить громадные средства, чтобы обеспечить своё военное присутствие во многих регионах, их военные корабли рассекают мировые океаны. А мы заняли политику асимметричных ответов. В военно-космических сферах опережаем американцев серьёзно, и они понимают, насколько уязвимы. Но в целом, если рассматривать давление США на те страны, которые от них зависимы, то мы не то что проигрываем, а даже и не тягаемся за лидерство. Мы не можем, как в своё время Советский Союз, помогать многим странам, покупать их политику. Наоборот, идём по пути сворачивания в этом плане. Потеряв Украину как дружественную страну, не предпринимаем решительных мер, чтобы вернуть её в сферу своего влияния.
— Разве тема Украины не будет обсуждаться на встрече в Женеве?
— Байден, скорее всего, попытается поднять эти вопросы, но Путин легко отобьёт какие бы то ни было претензии, поскольку нашего военного присутствия на юго-востоке Украины нет, а Крым ни при каких обстоятельствах Россия возвращать не собирается. Что касается Украины, которая находится под внешним управлением Вашингтона, то мы не намерены это оспаривать. Хотите — командуйте, только вы должны понимать, что вас ожидает, если попытаетесь использовать эту территорию против России.
Заявление министра обороны РФ Сергея Шойгу о создании 20 вооружённых формирований в Западном военном округе — очень серьёзная заявка. В ближайшее время мы фактически развернём там 20 дивизий. Это касается Украины, Прибалтики, Польши, а также ситуации в Белоруссии. Мы намерены жёстко отстаивать свои интересы. Истерики по этому поводу ещё будут. Они не начались пока, поскольку все ждут встречу Путина с Байденом. Он, думаю, тоже попытается уговорить нашего президента не делать этого. Но у Путина есть аргументы, чтобы заявить: мы не сделаем этого при определённых условиях, которые вы должны выполнить.
Зондированию этих точек и будет посвящена предстоящая встреча в Женеве. Окончательные решения вряд ли примут, но, надеюсь, договорятся о продолжении контактов.
Хотя есть комментаторы, полагающие, что это будет последняя встреча двух президентов, поскольку во время неё «горшки» побьют окончательно, и мы разбежимся надолго. Я так не думаю, потому что это не в стиле Путина. Если бы он был излишне самолюбив и руководствовался лишь своим честолюбием, то после того грубого выпада Байдена, когда он назвал его убийцей, не согласился бы и на нынешнюю встречу. Но наш президент понимает ответственность за сохранение мира на планете. Это и в национальных интересах России. Так что, несмотря на жёсткую риторику, обмен колкостями, которые будут присутствовать на встрече в Женеве, обе стороны выразят необходимость сохранения и продолжения контактов.
— Байдена в США ругают за то, что он инициирует эту встречу.
— Ругают сторонники глобального доминирования. Этот либеральный истеблишмент сейчас господствует в США, поэтому Трамп и проиграл выборы.
Они до сих пор не понимают, что эпоха глобального доминирования Америки уходит в прошлое, полагая, что ещё не все возможности утрачены. А Байден, став президентом, погрузился в сферу реальной политики, где ясно видно влияние России, которого многие до сих пор не признают, считая нашу страну слишком слабой. Да, у нас немало внутренних проблем, но в военно-политической сфере мы сегодня сильны как никогда. Уступок здесь быть не может, мы опираемся на достигнутое преимущество.
Думаю, Байдену будет не совсем комфортно оставаться с глазу на глаз с Путиным. Но политики такого плана, как американский президент, как раз и пытаются компенсировать внутреннюю неуверенность агрессивной риторикой. Байдену необходимо думать, как не дать повода для обвинений дома (а они всё равно будут) в том, что он проиграл Путину, поэтому будет стараться вести себя повоинственнее. В любом случае ему сложнее. Он вынужден искать точки соприкосновения, чтобы сохранить баланс. Психологическое преимущество на стороне Путина. Ему гораздо проще, поскольку и ситуация, и Байден ему понятны. Иллюзий в связи с этой встречей наш президент не строит.
— Есть сообщения, что повестки, выдвигаемые российской и американской стороной, не совпадают.
— Идёт процесс согласования. Американцы пытаются навязать нам свои вопросы, мы отстаиваем свои. В результате предстоит выделить те, от которых обе стороны не захотят отказываться и будут готовы искать компромиссы. Главное — мы должны сохранить предсказуемость наших отношений, поскольку на нас лежит огромная ответственность за судьбу мира.
Интервью взяла Людмила РАДЕВА