Капитан Рачицкий Николай Евгеньевич
Во времена проведения моей первой Панджшерской операции в Афгане, в мае 1982 года, я был молодым, недавно назначенным командиром экипажа.
Про эту операцию, насыщенную разными событиями, написано много… Я хочу привести лишь один небольшой эпизод, который врезался мне навсегда в память, и не только мне, но и всему моему экипажу…
Основой замысла командования при проведении той операции было занятие господствующих высот по верхушкам гор вокруг ущелья и выдавливание противника в низине действиями бронегрупп.
С этой целью широко применялись высадка десантов, как на ключевые плацдармы внизу ущелья, так и на вершины гор вокруг.
Это удалось, несмотря на понесённые нашими войсками потери. В том числе и в авиации. Только в нашей эскадрилье при высадке десанта погибли пять человек, среди них – комэска и замполит, ранено было несколько лётчиков. Потеряли мы в течение нескольких минут два вертолёта и десять было повреждено, четыре – серьёзно.
Но основную задачу мы всё-таки выполнили, несмотря ни на что.
Через некоторое время у войск на верхушках гор закончилась вода, подходили к концу продукты и патроны.
Нас посадили на площадку в районе Анава, загрузили всем необходимым, дали сопровождающих, потому что борттехник один не справился бы с выгрузкой.
Высота площадок около трех тысяч метров, и мы собирались сбрасывать груз на проходе, не зависая.
Площадок было две, первая очень сложная и, конечно, на нее стал заходить, будучи более опытным, мой ведущий.
Площадка в виде маленькой ниши в вертикальной полуторакилометровой стене. Размер площадки и её уклон в сторону пропасти не позволяли уместиться в нише целиком вертолету.
Грузовая дверь на вертолете с левой стороны, поэтому самое простое – подойти левым бортом к нише и сбросить груз с висения.
Но ветер дул сзади, мощности не хватало, и вертолет просто не висел. Пришлось ведущему, Вите Парамонову, подходить против ветра правым бортом к площадке. Часть груза, сдуваемая потоком от несущего винта, уходила в пропасть, и, ожидавшие груз, ничем помочь не могли.
Потом настала наша очередь.
Площадка на вершине горы в виде наклоненного вправо выпуклого стола.
На площадки такой высоты я еще не садился. Выполнил проход, внизу подожгли шашку, поведение ветра нам не понравилось – дым от шашки крутило.
Поэтому решили однозначно, что в первом проходе не зависаем и сбрасываем только патроны в ящиках.
Обычно при заходе на посадку конус винта переходит на вертикальную обдувку на скорости 50- 60 км/час, тяга винта падает и вертолет начинает снижаться. Я знал, что с поднятием на высоту эта скорость увеличивается, кроме того, из-за температурной поправки указатель скорости дает завышенные показания.
Поэтому решил скорость меньше 70 км/час не гасить, пока не окажусь над площадкой. Там возникнет «воздушная подушка» и можно будет еще подгасить, да и вертолет облегчится после сброса части ящиков.
Внизу столпились бойцы – готовились принимать на грудь резиновые мешки с водой. Борттехник, Вася Панченко, ушел в грузовую кабину, открыл дверь и приготовился к выгрузке.
Однако оказалось, что намеченного предела скорости оказалось недостаточно для такой высоты и непостоянного направления ветра.
При заходе на площадку мой правак, Сергей Корнаухов, обычно диктовал мне значение оборотов несущего винта. Так и в этот раз повторял: «96. 95».
До начала площадки оставалось метров тридцать, когда мощность двигателей была выбрана полностью, шаг-газ увеличивать больше нельзя и цифры начали уменьшаться: «93, 92, 90». Вертолет «просел», оказался ниже уровня площадки, и продолжал падать носом на наклонную стену.
Все получилось автоматически. Руки и ноги сработали без участия головы. Дал левую педаль до упора – продолжая падать, вертолет развернулся на 180 градусов, стал параллельно наклонной стенке и заскользил вниз.
Впереди стенка переходила как бы в небольшое, также наклоненное вниз ущелье.
Удар о стенку!
Вертолет отскочил, второй удар, опять отскочил!
Ручку управления мотало от упора до упора.
Скорость нарастала и, казалось, что вертолет просто падает вниз грудой вращающегося металла!
Раньше я думал, что только в книгах придумывают о пролетевшей за миг жизни. Не придумали… Она действительно промелькнула перед глазами, вместе с мыслью: «Так просто».
В ущелье я все-таки попал. Еще один удар, и вертолет выскочил в километровую пропасть, но скорость уже была и о, чудо… он таки полетел!
Такое чувство полета я испытывал только раз в жизни. В первом прыжке с парашютом, после его открытия.
Осмотрелись в кабине. У Сергея остались отпечатки ног на приборной доске. У меня болели внутренние стороны ног, от ударов ручкой управления, и место на руке под часами, с металлическим браслетом.
Одновременно возникли мысли о борттехнике, повернулись к двери и тут же облегченно выдохнули: «Здесь, не выпал».
С круглыми глазами он заглянул в кабину, держась за плечо, и смог выговорить только: « Вы что, совсем ох..ли.»
Он, как положено, был привязан ремнем и выглядывал из кабины на площадку, держась рукой за скобу вверху.
Как он сказал, его вначале вытолкнуло из кабины наружу, он на мгновение завис над бездной, а потом с силой забросило назад.
Руку он не отпустил, и ее вывихнуло.
Во время падения я думал, что задеваем склоны лопастями, но тряски не было и конус визуально не был размыт, борттехник сказал, что задевали колесами.
Я не мог поверить, что их не оторвало от таких ударов, и заставил его осмотреть оба задних колеса.
Все было цело и, недолго раздумывая, сразу развернувшись и успокоив ведущего, мы начали выполнять второй заход.
Почему-то никакого сомнения ни у кого из экипажа не было.
Когда второй раз, уже на скорости 80, подошли к краю площадки, обратили внимание, что бойцов на пути полета нет.
Сопровождающие начали из двери грузовой кабины сбрасывать груз, я стал аккуратно подгашивать скорость, и как бы заползать на середину площадки.
К концу площадки вертолет завис. Левое колесо почти касалось земли, а правое висело в полуметре.
Уклон был приличный, слева лопасти проходили низко над землей, и я опасался, что бойцов, которые опять бросились к вертолету, завидя воду, порубит винтом.
Однако они оказались ребятами сообразительными, попадали на колени и пробрались к двери.
Когда разгрузились, уже я решил напугать вертолет. Просто толкнул его вперед, в пропасть, и пикировал, пока не начало потряхивать.
После посадки Виктор Парамонов, ведущий, рассказал: увидели катящийся вниз по горе клубок пыли, подумали: «П…ц», потом, когда вдруг из клубка выскочил и полетел вертолет – не поверили своим глазам.
А вечером в модуле, когда обсуждали события пережитого дня, он же прокомментировал: «Ну, блин, вы и акробаты! Особенно Васька! Цирк, да и только!»
Из Книги "Лётчицкие рассказы". Книга 1. Под общей редакцией Анатолия Сурцукова . Рисунки Владимира Романова.
