Локоть дражайшей супруги с кинжальной точностью впился в бок. Сергей рухнул из рая цветных снов в междумирье и распахнул глаза, не понимая происходящего. Разрушая уют родной спальни, на прикроватном столике мерцал и дребезжал старенький телефончик.
- «Кого, блин, Бог послал в такую рань? И какого хрена?» - мелькнуло в медленно осознавающей себя голове.
Телефон жужжал и подпрыгивал преисполненный важностью, отведенной ему роли. Сергей взял его в руку, успокаивая.
- «Да..» - произнес он еще сонным голосом, не обращая внимания на высветившиеся инициалы абонента.
= «Серега! Ну Слава Богу! Нужна помощь и срочно!» - на том конце, сквозь темень раннего зимнего утра, слышался бодрый голос Артура. Артур был его товарищ и хороший логист, регулярно подбрасывающий работенку для старенькой Серегиной «Газели».
- «Артууур…» - Сергей глухо застонал, старая не разбудить жену. «Я же говорил, что сегодня не могу. День рождения у сына».
= «Серега, двойная ставка! У другого водилы машина не завелась. А заказ срочный. И по габаритам как раз твой»
- «Да не могу я! Сына обещал в Панда-парк с друзьями сводить»
= «Серенький, выручай. Пусть Нинка сводит. Клиент перспективный, а времена сейчас… сам знаешь»
- «Ну никак я. Что я сыну скажу?» - ужаснулся Сергей, представив слезинку в насупившихся глазах любимого Лешки.
= «Сергей! Знаю, что ты потом одобришь. Помнишь, ты мне задолжал одну услугу? Я прошу тебя сейчас как раз этот долг вернуть. Ну очень, блин, надо!»
- «Гребаная шея! Ты давишь в реально больную мозоль. Ведь знаешь, что не откажусь при таком раскладе. Но мне очень-очень-очень-очень неудобно!»
Нина, услышав столь редкие стальные нотки в голосе мужа, приоткрыла один удивленный глаз.
= «Нет времени спорить, когда речь идет о вечности. Сказал Кащей, засовывая утку в зайца» - продребезжал телефон голосом Артура с победными реляциями.
- «Да ну тебя, с твоими анекдотами. Говори, куда ехать».
И Сергей, в ответ на укоризненный взгляд любимой, унизительно и извинительно пожал плечами.
Повидавшая виды и города Гюзель, как любовно называл Серега кормилицу, завелась на удивление легко. Ехать предстояло на ж\д склады, а оттуда на промпредприятие в сотне километров от райцентра. Утренний кофе, наскоро сваренный ненаглядной половиной, согревал внутренности и весело плескался в термосе. Радио мурлыкало какую-то задорную дребедень, а внутри Сергея боролись два чувства – раздражение от сорванных планов со смиренной благостью Духа. Дорога успокаивала, и второе чувство постепенно брало верх.
Как же у них с Нинкой все здорово складывается! А не сломай он тогда ногу, с глупым невезением упав в открытый канализационный люк, не повстречал бы эту самую светлую в мире улыбку. Хотя, как и все врачи, она сначала только хмурилась. Улыбаться начала, только когда он с гипсом неуклюже упал у нее с кушетки во время осмотра. И больше с этой улыбкой он не согласился бы расстаться ни за какие блага в мире.
И хоть Серега никогда не хватал «звезд с неба» - жизнь потихоньку устраивалась. Квартирка «двушечка», машина, хоть и отечественная, Лешка вот родился – наследничек. «Газель» для перевозок, пусть и не новая, но исправная и себя уже многократно оправдавшая. Конечно, родители помогали, и его, и Нины. Но теперь они крепко стоят на ногах и могут ответно помогать. Так и будут крепнуть, поддерживая друг друга. А еще лет через десять и Лешка закончит школу, начав свою дорогу в жизни. Сергей внутренне улыбался, прихлебывая ароматный кофе и катил, не замечая начинающихся пробок.
На ж\д складах утренние грузчики, крепкие духом, не умеющие унывать ребята, вперемешку с опохмелом, быстро загрузили Гюзель бочками и абразивными кругами. Сергей еще раз порадовался, что дальновидно усилил рессоры и теперь кормилица, поскрипывая, могла везти на тонну больше.
Когда Гюзель выезжала за город, ленивое зимнее солнце только начинало разгораться. И Серега прикинул, что еще может успеть на окончание праздника к сыну. Это еще сильнее ободрило его, и сердце начало подпевать в такт какой-то бойкой латиноамериканкой мелодии. Случаются такие минуты, когда Душа поет. А когда еще и Солнце-братулец улыбается навстречу – гармония мира безгранична.
Найти проходную Заказчика оказалось непростой задачей. Одни добрые прохожие уверенно махали в одну сторону, другие, столь же уверенно, указывали в строго противоположную. Когда же вожделенное место нашлось, началась обычная неразбериха. Охранник на КПП, словно клон десятка миллионов других охранников, сначала ничего не мог понять, затем пытался негнущимися пальцами кому-то дозвониться. А в итоге решительно указал Сергею – встань в отстойник и подожди немного. Серега многозначительно потыкал ему пальцем в свои часы, а тот только пожал плечами, мол «я человек маленький».
Повинуясь усталости от хорошо выполненной работы Гюзель покорно поплелась в закуток между двумя давно обветшалыми зданиями. Сергей выключил надсадно трещащий мотор, и на него навалилась тишина. Тягучая, плотная, серая, с вдалеке лающей собакой. Она подначивала вытянуть гудящие ноги, откинуться в кресле и, закрыв глаза, погрузиться в мир грез.
Еще чуть потерпеть, поднатужиться и наступит беззаботное лето. У Лешки начнутся каникулы, Нинка выхлопочет себе отпуск и можно махнуть к старому армейскому другу на озера. Там – рыбацкая благодать. Обволакивающее тепло воды с песчаным входом, печеные картошки, шашлык, обжигающий пальцы и кристально чистое, все понимающее, звездное небо над палаткой. Можно лежать, запрокинув голову, ни о чем не думая, а только растворяясь в переполняющем ощущении счастья, слушая сонное, дорогое сердцу, дыхание и перешёптывание сплетничающих листьев. Лежать как бы здесь и не здесь, не понимая, где оно, это «Я». В голове, в груди, в ноге, а может в той, величественно взмахивающей крылами птице? А птица улетала все дальше и дальше, сливаясь с блеском лунной дорожки озера. Дорожка трепетала, вычерчивая быстро исчезающие рунические символы. Серега встал, и спорым шагом пошел по воде навстречу знакам, исполненным очевидно важного смысла. Но споткнулся, зацепившись за невовремя плеснувшую рыбину и упал, ударившись о хрусталь водной глади. Бум!
Резко проснулся, стукнувшись головой о ветровое стекло. Пару секунд пытался понять, где находится, и какой из двух миров является реальным. Разобрался и блаженно зевнул, разминая и пробуждая лицо и сознание. Короткий зимний день вовсю разгорался.
Волчий хрен в сметане! За час-полтора, что он проспал, никто и не пошевелился с разгрузкой. Серега слегка озяб и решил согреться теплом Гюзели. Но сердечко верной подруги заводиться отказывалось. Стартер предательски молчал. Сонная нега сменилась злостью от несправедливости.
Ну почему?? Почему именно со мной и именно сегодня? Он полез под капот и минут через десять выяснил, что завестись удастся только «с толкача». Пошел на проходную, проваливаясь в предательски прятавшиеся проталины.
На проходной его встретил новый охранник и оглоушил вопросом – «Ты кто?»
- «Амотикай, звездный гость с планеты Набу. Анаптаниум брать будете?»
= «Чего?» - и брови черного человека сдвинулись, подготовившись подавлять интеллект грубой земной физической силой. Но Серега был настроен злее.
- «Мать Вашу! Разгружать когда намерены? Я там уже пару часов небо подпираю!»
= «А… эта… а что ж мне сменщик то не сказал? Погодь, выясним сейчас». И начал, точно как предшественник, тыкать в кнопки телефона, при этом цокая языком.
Бюрократические колесики натужно закрутились. Откуда-то были вызваны грузчики. И даже пообещали, что через полчаса приедет грузовик , чтобы тросом вдохнуть жизнь в онемевшую Гюзель. Полчаса – понятие относительное и очень субъективное, но через час Серега, наматерившись и испереживавшись, подъехал к пункту разгрузки.
Хмурый грузчик в засаленой куртке, пахнувший табаком и соляркой, безэмоционально пояснил:
- «Ща прибудет Михалыч на погрузчике и мы тебя в два счета того…».
Часы подсказывали Сергею, что на часть праздника к сыну он еще успевает, если поторопится. Мысленно пожелав неведомому Михалычу доброго и быстрого пути, он сел в кабину, чтобы позвонить и поздравить Лешку. Но телефон злодейски мигнул разряженной на холоде батарейкой и погас.
«Ах ты мерзкое стекло… Разрядилось мне назло» - всплыли из глубин подсознания школьные строки. С досады он даже стукнул руками по рулю, хотя всегда суеверно избегал без необходимости бить Гюзель. Но сейчас она должна была «и понять, и простить».
- «Ну где твой Михалыч?» - Серега со всем неистовством набросился на лишенного эмоций специалиста по переставлению вещей с места на место.
= «Не заводится что-то. Их техника наш климат жуть как не любит».
- «Тяни его за фалды сюда! Сейчас помост кинем и втроем все это за час раскидаем. Тороплюсь я, понимаешь?»
= «Жизнь слишком коротка, чтобы спешить» - мелькнула в голове грузчика молнией мысль.
Но Сергей не обладал телепатией. Воодушевленный идеей, он распечатал тент. Нашпигованный адреналином легко, по-молодецки, запрыгнул на кузов и начал ругой закидывать тент на крышу.
Египетские ушкуйники! В глазах потемнело и плечо пронзила острая боль. Сквозь резко посеревшую реальность Сергей скорее понял, чем почувствовал, что плечо выскочило из суставной сумки. Хлынули неконтролируемые слезы – от доли и от обиды за глупое стечение обстоятельств. Правая рука повисла безжизненной плетью. И только великая сила русского мата восстановила подобие душевного равновесия, звуковыми волнами расходясь по округе.
= «От тыж, незадача какая!» - оценив произошедшее произнес разом повеселевший менеджер по перевозкам. Лицо его разгладилось, прояснившись, и он продолжил:
= «К отцу Порфирию надо ехать. Он такие хвори вмиг правит. Тем летом он мне вывих пальца вправлял»
- «Лучше бы в больницу» - слабым голосом произнесла рациональная часть Сергея.
= «Навряд ли. Там очередюка, да и травматолог сегодня, кажется, выходной. Пойду спрошу кого-то с машиной» - подвел итог дискуссии грузчик.
Через час болезненного ожидания, полуобморочной тряски на ржавых жигулях по изгибам и ухабам, Сергей предстал под проницательные очи бородатого, пахнущего старостью, но одаренного здоровьем мужика. Порфирий коротко помолился. Затем осмотрел плечо, нажимая длинными костлявыми пальцами именно в те места, в которых от боли начинало тошнить. А потом резко дернул за вывихнутую руку. Звук Серёгиного вскрика поглотила непроницаемая темнота. Темнота спокойствия без сновидений и тревог. А первое, что увидел пациент, открыв глаза после обморока, было спокойное лицо целителя.
- «Сложный твой случай» - сказал он. «Не по моей части. В больницу надо ехать».
И помог посадить уже неспособного членораздельно ругаться Сергея обратно в машину. В тумане сознания остались смутные воспоминания о поездке в больницу. О молодом толковом травматологе, вправившем сустав за три минуты. О перевязочной, пахнущей Нинкиной работой. И о пути обратно с чувством, что спешить уже некуда.
Когда Сергей вновь подошел к своей Гюзели, улыбающийся знакомый грузчик вдвоем с копией себя, вероятно Михалычем, обрадовал:
-«Все, друг, разгрузили мы тебя. Да и сами чуть в просак не попали. На складе вона балка обвалилась. Чуть Михалыча не придавила.»
И копия счастливо закивала, подтверждая руками – «Во..! в полуметре прошла..!»
- «Ну как Порфирий-то, помог?»
= «Не осталось от мук следа, только вот голова седа» - неожиданно для себя произнес Сергей.
- «Жизнь – это боль, а боль – признак жизни» - подумал грузчик, но не умея выразить столь замудреной мысли, лишь поднял вверх черный заскорузлый указательный палец и загадочно подмигнул.
Когда с буксира завели многострадальную Гюзель, солнце уже стремительно скатывалось за горизонт. Управляя машиной в полторы руки Серега думал о том, что и в каких выражениях выскажет Артуру. Его воображение разрывалось от желания донести товарищу и всему миру, что менять планы - это очень-очень-очень-очень плохая идея. А такие подработки он и за десятерную ставку в «гробу видал». Но сердечко Гюзели ритмично стучало, излучая надежность, и Сергей по-малу возвращался в привычное для себя умиротворенное душевное состояние.
А тем временем невдалеке от города, неохватное и растерявшее силу корней дерево рухнуло на проезжую часть. Оно ждало приметную «Газель» с одиночным водителем, чтобы накрыть его всей нарощенной за долгие годы массой. Дерево знало свое предназначение и, как и все деревья, умело ждать. Но Газели все не было, и исчерпав все физические и биологические законы, иссохшее дерево упало на дорогу, никого не задев. Дорогая иномарка с испуганным визгом тормозов остановилась, буквально коснувшись фарами безжизненных веток. За ней быстро начала собираться пробка вечно суетящихся машин.
Когда через полчаса Сергей уткнулся носом Гюзели в пробку на трассе, от былого негодования не осталось и следа. Он улыбался и изредка подпевал в такт ноющей боли заживающего плеча. На этом плече незримо прикорнул обессиливший от хлопот кроха-Ангел. Он обнимал своего подопечного за шею и зарывшись носом в волосы деловито сопел во сне. Сон его был расцвечен красками тяжело выполненной работы и отсутствием ожидания неприятностей.
А не ощущающий спящего Серега, стоя в длиннющей пробке думал: «Бывают же дни, когда не везет - ну АБСОЛЮТНО ВО ВСЕМ..».
Но на душе его было легко. Толи от того, что трудный день заканчивался, толи от теплого чувства, что его очень ждут дома.