С особой трепетной заботой преподобный Паисий, живя на Синае, относился к одному бедуинскому мальчику — Сулейману. Отец у Сулеймана умер, сам ребёнок болел туберкулёзом.
Однажды, 14 сентября 1963 года, отец Паисий набил торбу печеньем, поднялся на вершину святой Епистимии и спустился с противоположной стороны горы, ища стан бедуинов. Он шагал среди скал шесть часов, оставляя знаки мелом, чтобы не заблудиться, и наконец вышел прямо к хижине Сулеймана.
Ух, сколько тут было радости! Ребёнок прыгал от счастья и кричал: «Абуна Паизи! Абуна Паизи!» У них с мамой была одна-единственная курица, и Сулейман с радостными криками побежал отворачивать ей голову, чтобы от всей широты сердца угостить преподобного.
Но отец Паисий успел его остановить:
— Оставь в покое курицу, Сулейман! Пусть себе яйца несёт. Лучше я вам в следующий раз рису принесу. А что, у вас тут даже соседей нет?
— Как же нет? — возразил Сулейман. — У нас тут полно соседей вокруг! —и радостно махнул рукой туда, где до самого горизонта простирались
безжизненные рыже-серые скалы.
До ближайших соседей было не меньше получаса бегом. Но Сулейман обежал все окрестные бедуинские станы, взахлёб рассказывая всем, что к нему в гости пришёл сам «абуна Паизи».
И вот из-за горизонта к хижине, где ждал преподобный, потянулись вереницы бедуинских детей и женщин с младенцами на руках, чтобы получить от него в подарок по маленькому печеньицу. День тот стал для бедуинов самым настоящим праздником.
А преподобный Паисий, запомнив дорогу, стал часто приходить по ночам к жилищам бедуинов и тихо оставлять им под дверью провизию и одежду. По утрам бедуины выходили из хижин и, важно показывая друг другу подарки, говорили: «Вот!.. Абуна Паизи!..»
Милостыня преподобного была свидетельством его любви к этим несчастным людям, которые в древние века были христианами, но потом насильно были обращены в мусульманство.
Однажды, когда отец Паисий спустился из кельи в монастырь, ему сказали, что в архондарике его ожидает шейх всех синайских бедуинов. Преподобный растерялся. «Зачем я ему? Может, он недоволен, что я приношу бедуинам вещи?
Однако, когда он вошёл в архондарик, шейх крепко обнял его, расцеловал и сказал: «Ты по Евангелию живёшь. Могу я что-то для тебя сделать?»
Преподобный растрогался. «Ты только посмотри! — подумал он. — В Конице духовенство объявило мне войну. А здесь мусульманин, шейх бедуинских племён говорит, что я живу по Евангелию».
Попросил он у шейха только одного: сказать всем бедуинам в округе, чтобы они не подходили к его келье и не отрывали его от молитвы. «Передайте им, пожалуйста, — добавил он шейху, — что я сам буду их навещать».
Однако, когда преподобный в очередной раз посетил маленького Сулеймана, то сказал ему: «Тебя, Сулейман, этот запрет, конечно, не касается. Можешь приходить ко мне, когда только захочешь».