Повесть «Звёздочка ещё не звезда» глава 34
Иван уехал в Кисловодск по путёвке. Татьяна Ширяева не находила себе места волнуясь за него и боясь, что он с кем-нибудь там закрутит роман и домой не вернётся.
Она почувствовала, что он ей необходим: без него она не справляется с детьми и домашними делами.
За годы совместной жизни она привыкла, что в детский сад детей отводил Иван; бельё на стиральной машинке стирал тоже он, а ещё запросто мог почистить и пожарить картошку, помыть посуду.
«Как же я теперь без Ваньки-то буду три недели?» — тужила Татьяна, наконец-то осознав, что он ей нужен: с ним ей легче, чем без него.
В настенном календаре из журнала «Работница» она отмечала дни, прошедшие без мужа крестиком.
«Эх, Ванька, возвращайся скорей!» — с этой мыслью она просыпалась и засыпала.
На работе бабы подшучивали над ней:
— Танюха, как там твой Самовар, наверное, сияет позолотой на солнце и баб соблазняет.
— Да ну вас, бабы, — отмахивалась от них Татьяна, — вам лишь бы поржать, а я вот одна с четырьмя осталась: утром просыпаюсь и бегу скорей крестик в календаре ставить, отмечаю сколько дней прошло с его отъезда.
— Чё-то быстро ты по нему заскучала, — смеясь удивилась Зоя Костина, — он у тебя, который день отдыхает?
— Да уж четыре дня как уехал, а я покоя себе не нахожу: вроде замужем, а без мужика, — вздохнула Татьяна, — ведь всё время мы с ним были вместе, всё время.
— Да мужика-то найти недолго, было бы желание. — пошутила Тонька Семькоз. — Ты только улыбнись: они на твои ямочки на щёчках как мухи слетятся.
— Нет уж, Ванька мой хоть плохенький мужик, но родной, больше мне никто не нужен, — ответила Татьяна, скучая по мужу. — Тяжко мне без него, с работы приду и руки опускаются, ничего делать не хочется. Даже спать без него не могу, глаза закрою, а сон не идёт. Все думы о Ваньке: как он там, с кем он там? Бельё перед поездкой всё ему сменила, рубашки новые взяла, спортивный костюм справила. Ходит сейчас по Кисловодску и щеголяет.
— А вот это ты зря, Тань, — заметила ей Костина, — оправила бы его в том, что было, так-то оно надёжнее. Мужика надо в ежовых рукавицах держать, а ты опять в кредит влезла.
— Так жалко ж мне его, чё он у меня хуже всех что ли? У него детство тяжёлое было: считай без матери вырос у бабушки. Сейчас хоть на курорте как следует отдохнёт, да глядишь нервы ему подлечат и заживём! — Татьяна, мечтая о счастливой жизни закатила глаза.
— Ой, Танька, даже не знаю, чего тебе и сказать… — с сомнением в голосе произнесла Костина. — Как бы ты Ваньку своего сама не изуро́чила, такими разговорами.
Ширяева поперхнулась слюной и закашлялась, Костина подошла и стукнула её кулаком по спине между лопаток.
— Кхы-кхы-ы… — откашлялась Татьяна и выговорила ей. — Ну ты скзанýла, мать… Да я сроду глазли́вой не была и не буду. Кхы-кхы, — ещё раз прокашлялась она, а потом спросила, — Бабы, а к чему кровь снится?
— К родне, — ответила ей Семькоз, — может, кто в гости нагрянет.
— Да кто поди? Отец недавно был, Любка дочку родила — ей не до гостей, а больше-то вроде и не кому.
— А, может, к болезни? — предположила Костина.
— Тьфу-тьфу-тьфу, — Татьяна сплюнула три раза через левое плечо и выговорила в сердцах. — Этого мне ещё не хватало, уж лучше к гостям. Глаз у тебя, Зойка, дурной, как чё скажешь, так обязательно накаркаешь…
— Да разве?! — захохотала Костина. — Ты же сама спросила к чему снится, а я ответила. Ну, Танька, на тебя не угодишь.
— На тебя тоже, — огрызнулась Татьяна, — хватит болтать, работать надо.
Коллеги переглянулись друг на друга и хихикнули.
Татьяна с досадой произнесла:
— У меня на сердце тоска, а вы ржёте как лошади.
— Не-а, тут я с тобой не соглашусь, мы смеёмся от чистого сердца!
Вдруг Татьяна вспомнила о том, что ей утром рассказала дочь и поделилась с коллегами:
— Совсем забыла: Алёнке сегодня сон приснился, говорит, отец приедет.
— Да мало ли чего нам приснится, — успокаивая её сказала Фрося Казакова, — Что-то ты в сны верить стала, пустырника бы попила или чая с мятой, а то вся на нервах. Тебя бы в Кисловодск-то отправить, а не Ваньку.
— Да я бы, и сама не прочь, — призналась Татьяна, — да путёвку-то не мне, а Ваньке предложили. Сама же знаешь, потом поехала бы, так мне бы все кости родня перемыла. — в глазах у неё появились слёзы и она, поддавшись панике испуганно предположила. — А вдруг с ним случилось чё, а? Привезут мне его с курорта в железном ящике…и останусь я одна с четырьмя ребятишками на шее… — заревела Татьяна.
Костина перекрестилась и напустилась на неё:
— Не мели языком чего не надо. Вернётся твой Ванька с курорта, нервы восстановит и ещё пятого тебе заделает, а ты тут слёзы льёшь.
— А вдруг да кого найдёт там себе, а меня бросит, — огласила Татьяну ещё одну версию предстоящих событий.
— Куда он от тебя денется-то, сама подумай: кому он с алиментами на четверых нужен?
Татьяна проревелась, а потом сказала, вслух убеждая саму себя:
— Реви не реви, а чему быть того не миновать.
***
Вечером после работы Татьяна поставила пятилитровую кастрюлю на газовую плиту, чтобы сварить суп. Прошка болтался у неё под ногами. Двойняшки на балконе оживлённо беседовали о чём-то с Ясенькой. Алёнка играла на пианино, готовясь к экзамену. Форточка на кухне была открыта, и Татьяна услышала радостные крики сыновей, доносившиеся с балкона:
— Папа-а, папа приехал!
Татьяна насторожилась, в голове промелькнула мысль: «Какой ещё папа приехал? Чего они там городят…»
Она подошла к окну, приподняв занавеску, взглянула и ошалела: её Ванька шёл к их подъезду с голубым чемоданчиком в руке. Ноги у Татьяны подкосились, и она рухнула задом на табуретку. «Живой, главное живой…» — успокаивала она себя.
Иван заходить домой побоялся, он сел на скамейке и выжидал.
— Папа-а! Иди домой, гостинцы привёз?! — орали двойняшки с балкона, но отец сидел и молчал.
Сердце у Татьяны бешено колотилось. Она ждала мужа, когда он придёт, но он не шёл. Нервы у неё сдали, и она вышла на балкон и гаркнула:
— Иди домой, кому говорю?..
Иван медленно встал, взял чемодан в руки и еле передвигая ногами, не торопясь стал подниматься по ступенькам крыльца. Зайдя в подъезд, он неспешно, поднялся на третий этаж и остановился около своей квартиры, не решаясь войти. Предчувствие, что его ждёт скандал, подтвердилось.
Татьяна открыла входную дверь, приветствуя:
— Ну здравствуй, Ваня… — она сжала кулаки, взглянула на мужа исподлобья, глаза её покраснели от гнева.
— Доброго здравия, царица моя, — испуганно проронил он, предчувствуя, что жить ему осталось недолго.
— Заходи, паразит, ты такой…
Иван, повинуясь жене, вошёл с чемоданом в руке. Старшие дети смотрели на отца и стояли как вкопанные. Прошка подбежал к нему и руками обхватил его за колени, звонко крича:
— Папа-а! Мой папа-а!
Из глаз Ивана потекли слёзы. Он взял Прошку на руки, надеясь, что пока он его держит, жена его не тронет.
— Папа, папа-а! — Прошка радовался приезду отца. Алёнка, Тёмка и Пашка сдерживали в себе эмоции, боясь попасть под горячую руку матери.
— Я не поняла, — жена взглянула на Ивана, растерянно, ожидая услышать причину столь раннего возвращения с курорта, — ты до Кисловодска не доехал что ли?
— Доехал…
— Санаторий что ли не нашёл?
— Нашёл, — ответил Иван и прижал к себе Прошку, словно от него зависела его дальнейшая жизнь. — Тань, не ругайся…
— Я те дам не ругайся, — огрызнулась она, но гнев её уже утратил былую силу, Иван это сразу почувствовал и воспользовался моментом.
— А я вам чурчхелу привёз.
— Чего-чего?! — переспросила Татьяна мужа.
— Чурчхелу, царица моя! — он опустил Прошку на пол, взял чемодан, поставил его на трюмо и торопливо его открыл. Из газетного свёртка он достал чурчхелу и протянул её жене. Татьяна вытаращила глаза, не понимая, что он ей суёт. — Попробуй, радость моя, вкусная штука.
Татьяна оцепенела. Тёмка первый смекнул, что его ждёт что-то вкусное и попросил:
— Пап, давай я попробую?
— На, сынок, ешь. Папка всем купил по штучке.
— И мне? — переспросил Тёмка, опасаясь, что ему не хватит.
— И тебе, подходите. — сказала Иван и протягивая свёрток с лакомством. — Ну что вы стоите, отец вернулся!
Дети схватили по чурчхеле не понимая, что с ней делать и почти одновременно сказали:
— Спасибо-о!
— Вот тебе и сон… опять накаркала, — выговорила Татьяна, взглянув на дочь. Алёнка вздрогнула от её взгляда как ошпаренная.
Иван расстегнул пальто, на его шее висел бинокль.
— А это ещё откуда?
— На память о Кисловодске… — виновато ответил Иван, и как нашкодивший ребёнок, прижал к груди бинокль, боясь, что его отнимут.
— Да лучше бы ты там остался навечно...
— Так мне там климат не подошёл, Тань. — оправдываясь заявил Иван. — На море надо было ехать, на море… Ты верно мне говорила.
— Я тебе покажу море, — пригрозила она ему, и с трудом сдерживая себя от очередной вспышки гнева, процедила сквозь зубы, — но не сейчас.
© 10.06.2021 Елена Халдина, фото автора
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Продолжение 35 Ну и шутки у тебя, дочь
предыдущая глава 33 Проверка на вшивость
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть Ильменка 2014 Последствия