«Этих (армейские корпуса народной милиции ЛДНР - ред.) мы сделаем в течение первых суток, потому что они существенно менее боеспособные, чем Вооруженные силы Украины», - такое громкое заявление в интервью издательству «Телеграф» сделал официальный спикер украинской делегации в Трехсторонней контактной группе Алексей Арестович.
Но так ли все радужно для Незалежной на Донбассе обстоит на самом деле? Или в очередной раз, рисуя на штабных картах стрелки «победоносных» наступлений, украинские стратеги запамятовали об оврагах, как это уже не однократно бывало во времена многочисленных «котлов» 2014 года!
Давайте попробуем вместе разобраться в реальном соотношении сил враждующих сторон. Сразу оговорюсь, что приведенные в статье статистические данные взяты исключительно в открытых источниках без анализа однородности обороны Независимых Республик по всей конфигурации линии соприкосновения и учета концентрации ударных группировок ВСУ на возможных направлениях главного удара.
И так!
Не смотря на то, что исходя из постулатов Минских договоренностей за Вооруженными Силами самопровозглашенных Республик совсем недавно закрепилось наименование «народная милиция», на деле они представляют из себя по одному на Республику полноценные армейские корпуса со своими штабами, центрами планирования, танковыми частями и тяжелой ствольной и реактивной артиллерией.
По оценкам из различных источников численный состав обоих корпусов варьируется в общей сложности от 27 до 34 тысяч бойцов, служащих по контракту. Включены ли в это число подразделения оперативного резерва, комендантские части и прочие вспомогательные подразделения выяснить в открытых источниках не представляется возможным. На вооружении «народной милиции» состоят 650 танков, 1300 БМП, 500 орудий и около 260 реактивных систем залпового огня. В частности РСЗО «Град» и «Смерч».
ВСУ афиширует цифру личного состава в так называемой Зоне АТО 50-60 тысяч человек, включая гражданский персонал. Правда, как правило умалчивается, что это лишь ротируемый состав на линии соприкосновения. Находятся ли сегодня на фронте нацбаты и батальоны территориальной обороны – доподлинно не известно.
По количеству бронетехники хоть сколько-нибудь адекватных сведений нет, поскольку в разных источниках они разнятся от нескольких десятков до нескольких сотен единиц. Наиболее часто приводимая в СМИ цифра – это 450 танков, что в полтора раза меньше, чем у ЛДНР. Тем не менее не вызывает сомнений, что Вооруженные силы Украины обладают большим и по разнообразию и по количеству парком военной техники первого удара. Однако даже наличие теоретического количественного превосходства ВСУ в бронетехнике нивелируется «разбросанностью» по всей территории Незалежной. Скрыть же ее концентрацию на направлении главного удара в донецкой степи при активной поддержке симпатизирующего Республикам населения Украины, проживающего в прифронтовой зоне и ее оперативной глубине - это задача весьма не простая. Если вообще выполнимая!
Правда, противоположная проблема в организации обороны есть и у Независимых Республик, вынужденных в ожидании наступления «размазывать» имеющиеся вооруженные силы по всей линии фронта и постоянно проводить передислокацию и концентрацию войск в зависимости от разведданных о возможном направлении главного удара.
В то же время сравнительно небольшие территории Республик, сложившиеся в результате активных боевых действий 2014-2015 годов на момент подписания пресловутого Минск II позволяют командованию армейских корпусов быстро реагировать на возможное изменение оперативной обстановки на всей конфигурации линии фронта.
А потому, даже с учетом несколько изменившейся с 2014 года мотивации к войне военнослужащих по обе стороны линии фронта заявление Арестовича не выглядит столь убедительным и рассчитано, скорее, что называется, на внутреннего потребителя.
То, что подобный анализ имеет право на существование, подтверждает и продолжение вынесенной в пролог статьи фразы киевского экзекутора:
- А дальше мы напрямую сталкиваемся с российской армией. С ней можно воевать, но будет тупик. Мы захватим один перекресток. Они у нас захватят второй перекресток. Мы положим там пару тысяч жизней. За что? Понятно, что не будет больше Дебальцево, они не в состоянии его повторить. Но наша задача – держать ситуацию на политико-дипломатическом треке... Мы это прекрасно понимаем, но воевать там мы не хотим...
Почему чиновник считает, что Российской Армии не под силу повторить то, что в 2015 смогло осуществить плохо вооруженное ополчение – совсем не понятно, а он от пояснений разумно воздержался. Ясным остается одно: единственной задачей, которую ставит перед собой Киев остается постоянное педалирование политической напряженности ситуации на Донбассе!
