"Как без штанов?! Кто без штанов?!", - возмущалась шокированная публика. Появление Льва Толстого, который при жизни стал практически легендой, в таком скандальном виде...Да еще и на картине! На картине, выставленной, можно сказать, в центре столицы, да среди бела дня! Подходи и смотри на цвет русской нации в таком неподобающем образе...Что поделать, оголенные мужские ноги выставлять на всеобщий обзор было как-то непринято. Ни в реальности, ни в изобразительном искусстве, если дело, конечно, не касалось высокого стиля...Но Толстой в рубахе, едва прикрывавшей достоинство светила русской литературы, был удивительно плотским и жизненным, и в классические рамки вписываться не желал.
История эта началась с того, что в 1903 году на выставке Санкт-Петербургского общества художников, размещенной в "Пассаже", что на Невском проспекте, появилась картина Наркиза Бунина с весьма безобидным названием "Рыбная ловля".
Художник этот, хотя и не относился к категории мастеров "высшей гильдии", успел зарекомендовать себя. Соединяя военную службу и увлечение рисованием, он к 1900 году дослужился до полковника, и, параллельно окончив вольнослушателем Императорскую академию художеств, стал известен как художник-баталист. В общем, гордо нес свое звание, являя на свет образы фельдфебелей, капитанов, трубачей, часовых, да сцены из военной жизни.
Такие полотна своих почитателей, безусловно, имели, но широких общественных дискуссий не вызывали. Впрочем, помимо выраженного предпочтения армейской жизни, имелись у Бунина еще две черты: определенное чувство юмора, и, кажется, великое самомнение. В конце концов, для того, чтобы изобразить мэтра русской литературы в несколько неизящном образе, нужен определенный склад характера. Оттого и появлялись в его коллекции картины, подобные этой:
Считается, что полотно Бунина стало своеобразной отсылкой к картине Ильи Репина, написанной в 1901 году, на которой Лев Толстой был изображен в "бренных лохмотьях" и босиком. Такой образ, по мнению Репина, должен был нести глубокую идею: ничто внешнее, наносное, не затемнит, не прикроет той "грандиозной личности", которой являлся писатель. "Несомненный властелин", умеющий создавать невероятную "духовную атмосферу", "Зевс, от мановения бровей которого дрожит весь Олимп", (это я все цитатами из самого Репина балуюсь) отреагировал на репинский труд так:
"Благодарю вас, Илья Ефимович, что, разув меня, вы оставили на мне хотя бы панталоны."
Наркиз Бунин, впрочем, решил продолжить дело по раздеванию писателя, и возникла "Рыбная ловля":
Среди голоногих рыбаков современниками также были опознаны сам Илья Репин, Антон Чехов и Владимир Короленко. Не спрашивайте меня, как по этой выразительной спине в бледно-розовой рубахе и другим, менее скрытым частям тела, можно опознать писателя Короленко: этого я действительно не знаю. Но современники на то и были современниками, им виднее. Между тем, изображение этих троих общество задело в меньшей степени. Шум был поднят по поводу Толстого:
"Нашелся художник, который лишил на своей картине Толстого того, что Репин все-таки не решился снять с великого писателя".
"Что должен испытывать великий писатель, узнав о появлении на выставке картины, где он фигурирует не то что босым, а уже без самых необходимых принадлежностей туалета всякого мужчины".*
Журналисты спорили в остроумии, описывая скандальных "Рыбаков", Лев Львович, сын Толстого, лично зашел на выставку и пребывал в гневе, обдумывая методы воздействия на дирекцию и Наркиза Бунина лично, некий господин Любошиц пошел дальше: стоя перед картиной, он выхватил карандаш и написал слово "мерзость":
Испорченную картину сняли, Любошица ожидаемо задержали, несмотря на его бурное изъявление чувств:
"Первому, кто меня тронет, я дам пощечину! Я сделал это сознательно! Еще вчера я провел весь день с графом Толстым. Сегодня же вижу на выставке эту возмутительную мазню! Никто меня не смеет задержать. Я сам останусь. Пошлите за полицией!"
Инцидент попал в газеты и выставка приобрела невероятную популярность: более тысячи человек посетили ее на следующий день после широкого жеста Любошица. Впрочем, все заинтересованные опоздали: голоногий Толстой больше не был доступен для обозрения. Оставалось довольствоваться лишь информацией и дебатами, основанными на слухах и сплетнях: обсуждалось все, от предполагаемого символического значения (не ловцом ли душ человеческих изображен Толстой?) до вкусовых пристрастий писателя (ел ли он рыбу? а если не ел, то зачем ловил?).
Виновник скандала, Наркиз Бунин, так отреагировал на него:
"Я уважаю Толстого, как писателя и большого романиста, но его чудачества я всегда находил нелепыми и никогда не одобрял тех, кто возводил Толстого в культ. Это абсолютно слепое поклонение Толстому я всегда считал диким и смешным. В моей картине, однако, против Толстого ничего нет. Если я нарисовал около него Репина, то потому, что тот возводит Толстого в культ. Ведь в каких только позах и картинах не перерисовал Репин Толстого."
А Лев Толстой был более скромен:
"- Видали вы картину Бунина? - спросил я.
- Видал на снимке.
- Ну, что скажите?
- Ничего. Я давно уже достояние общества и потому не удивляюсь ничему..."
Вскоре скандал утих, картина исчезла и лишь спустя годы объявилась в США, Наркиз Бунин более столь шокирующих полотен не писал, Лев Толстой продолжил смотреть на жизнь философски, а Любошица приговорили к 6 дням ареста за хулиганство, кои он успешно и отбыл.
*Источник цитат здесь.
- Благодарю за прочтение. Если вам понравился материал - подписывайтесь на канал и ставьте лайк... А пока я пишу еще, можно прочитать другие мои статьи, например: