Привет всем!
В мое время для нас, живущих в СССР, было интересно европейское студенческое движение 1967-68 г. Мы знали немного, только, что студенты поддерживают социализм и требуют бесплатного образования. Уже живя в Австрии, я поняла, что все наши социальные и рабочие права - результат долгой борьбы социалистической партии и в том числе студенческого движения, или коротко говоря, права не даются автоматически. Я нашла хорошую статью Макса Нёльке "Исследование карьерного шага, меняющего мир других" в немецком журнале Шпигель о том, как студенческое движение меняло Европу.
"Раньше студентов считали революционерами, сегодня же все притихло. Студенческий образ жизни исчезает в университетах. И это не из-за Короны.
Когда я начал учиться после школы, я надеялся найти ответы на важные вопросы жизни. Этому я научился от моих родителей в 68-м. Кто я? Что меня удовлетворяет? Как я хочу прожить свой день? Я думал, что где-нибудь среди светлых умов, дикой природы и свободной мысли можно узнать, что на самом деле важно.
Я учусь уже шесть лет. Но ни в 19, ни в 25 лет я не нашел университет местом для действительно больших вопросов.
Университет не дал мне ответов, которые имели значение. Дело не в том, что я ничему не научился. Просто университет не дал мне решающих ответов. Может быть, я недостаточно внимательно искал? Но я убежден, что это еще и потому, что учеба стала карьерным шагом - просто еще один пункт в резюме.
1968 год был давно. Если я верю в то, что мои родители рассказывали мне о своих студенческих днях, то тогда речь шла ни о чем меньшем, чем о переменах в мире. Дух оптимизма витал в лекционных залах 60-ых, 70-ых и 80-ых годов. Студенты видели себя авангардистами - вопреки родителям и их молчанию о нацистской эпохе и обрушившейся на страну и университеты фашистской структуре. Родители думали, что смогут определить политический дискурс.
Катрин Зильман-Эггеберт определяет студенческое восстание 1967-68 г следующим образом: "Мы были как будто опьянены, LSD был не нужен", в потреблении которого обвиняли студентов. И это удалось. Студенты получили право голоса в комитетах университетов. В знак протеста они парализовали университетскую деятельность, чтобы подтолкнуть к денацификации профессората. Они прекратили поставки оружия, описанные издательством "Аксель Спрингер", и организовали марши протеста против правительственного экспорта оружия. И все с девизом: "Революция возможна, мистер Сосед!".
"Был ли этот экзамен нужен?" Для многих, это самый важный вопрос в политических исследованиях... Оглядываясь сегодня в моем университете, я вижу не так уж и много признаков революции. Вместо этого, все дело в кредитных очках и резюме, стажировках, рабочих местах и ярмарках вакансий. Я участвовал во многих семинарах о максимизировании прибыли и минимизировании рисков. Дело не в том, что мир изменился. И даже если бы это было так, сейчас самым важным был бы вопрос: Имеет ли это отношение к экзамену?
Если вы спросите себя, зачем вообще учиться, то вскоре окажетесь с Вильгельмом фон Гумбольдтом. 200 лет назад он разработал теорию образования, которая до сих пор занимает центральное место в самооценке многих немецких университетов. Она постулирует, например, единство исследований и преподавания или независимость науки. Прежде всего, это идея бесконечного поиска правды (которая хорошо отражена в "Фаусте" Гёте).
Мерзкий старый неолиберализм... Для большинства студентов, по крайней мере, экзамен уже давно перестал быть ядром обучения. Вместо этого, речь идет о непрекращающемся стремлении к качеству и эффективности. Неолиберализм, высшим благом которого является благополучие экономики, уже давно ассимилировался с учебой.
"Внутренний контроль заменен внешним контролем", - считает Вольфганг Краушаар, политолог. То, что речь идет прежде всего об индивидууме и его пригодности для мира труда, можно видеть в университетах таким образом: через Болонскую реформу (серия встреч на уровне министерств и соглашений между европейскими странами, направленных на обеспечение сопоставимости стандартов и качества квалификаций высшего образования), обязательное посещение занятий, модульную структуру и ориентацию на рынок труда, академическая свобода исчезла, студенты стали дисциплинированными. "Была создана кузница для специалистов", - говорит, например, политолог Вольфганг Краушаар. Он родился в 1948 г и считается летописцем движения 68 года. "С общеевропейской стандартизацией учебных курсов и преобразованием в бакалавриат-магистратуру произошли сильные изменения в университетах. Внутренний контроль был заменен внешним контролем".
Другими словами, навязанные структуры поглотили естественное стремление студентов к знаниям. В университете больше нет места для поиска смысла и для революции, остался только карьерный шаг.
"Учеба вместо этого стала сухим, бюрократическим предвестником мира труда", - говорит Краушаар. Карьерный шаг, с чисто экономической точки зрения. Исследования и обучение также должны быть востребованы на рынке. Университеты должны финансировать себя, привлекать студентов и связывать между собой исследовательские фонды. И лучший способ сделать это - предложить то, что пользуется спросом. Но что в этом плохого? Оценки завышены!
Когда университеты уже не учат, а готовят, это вполне может привести к появлению высококвалифицированных специалистов. Но те, кто хотел узнать что-то еще по пути, попадают на обочину. Те, кто еще не разработал план того, как ему хочется жить и работать после окончания университета, который пришел в университет с доверием в поисках ответов.
Гумбольдт с призывом независимости науки предполагал, что университеты будут развивать автономных и в целом образованных людей. И он доверил ученикам поставить эту цель перед собой. Неолиберализм, с другой стороны, подозрителен. Чтобы обеспечить удобство использования, ему нужны доказательства, сертификаты, нужны экзамены, оценки, цифры. Университет выполнил свою задачу, если как можно больше выпускников имеют средний балл А.
"Образование недостижимо в измеримых единицах обучения", - считает Мария-Сибилла Лоттер, философ, которая преподает этику и эстетику в Рурском университете в Бохуме.. "Первоначальная идея образования больше не стоит на кону. Образование - это расширение сферы мышления, охватывающее всю личность. Это недостижимо в измеримых единицах обучения". Таким образом, если вы надавливаете на образование форму достижений и конкуренции, вы отнимаете у него важное качество: безграничность. А с ним и возможность увидеть в процессе обучения больше, чем работать по модульному плану.
Мы, студенты, стали реактивными, политическими в лучшем случае в теории. Другие меняют мир. В 2019 г чуть более 60% протестующих, которые выходили на улицы по пятницам в борьбе за климат (демонстрации по пятницам), были в возрасте от 14 до 19 лет. Только 17% были в возрасте от 20 до 25 лет, 11% - от 26 до 35. Таким образом, студентов было явно меньше.
Но что я могу сказать? По пятницам я тоже не борюсь за лучший мир. Я никогда не восставал против университетской системы. Можно сказать, что я ушел в отставку. Я никогда не хотел заразиться коллективным ощущением, скорее, я позволил себе заразиться вялостью моих сокурсников. В конце концов, и для меня университет больше связан со сроками сдачи и завершения модулей, чем с самообразовательным опытом. Кризис короны сделал все остальное.
Но я хотел бы, чтобы волшебство образования и преподавания вернулось в университеты вместе со студентами. Что мы поняли, какая это бесценная привилегия - учиться, иметь время, ресурсы и умных людей вокруг нас. Чтобы мы не привязывали себя к таким обязательствам, как система оценки. И кто знает, может быть, нам все-таки удастся устроить небольшой бунт. А пока меня устраивает, что Революция до сих пор отсутствует в моем резюме."
Правда, написано очень ностальгически? и как жаль, что нет в резюме строки об участии в революции! мы бы все поддержали! Рот Фронт!
Желаю всем успешной жизни!
Спасибо, что дочитали до конца! Прошу поставить лайки и записаться на мой канал!
https://zen.yandex.ru/id/5d1262217dc1f900b030f7bd
Каждая тема имеет продолжение! Читайте мои статьи и советуйте друзьям!