К лету 1935-го года режиссер Билл Веллман, наконец, убедил руководство студии Metro-Goldwyn-Mayer (MGM) поручить ему крупный самостоятельный проект. Со времени подписания контракта ему давали работать лишь на досъемках чужих лент. Это было обусловлено тем, что Веллман попал в крупнейшую голливудскую студию как протеже продюсера Дэвида О. Селзника, а тот как раз в то время покинул MGM, и теперь никто не знал куда приспособить его приобретение.
Итак, наконец, режиссер получил долгожданное поручение: сделать вестерн о Хоакине Мурьете. Этот проект уже давно варился на студии. После успеха мексиканского вестерна “Да здравствует, Вилья!” (Viva, Villa!, 1934) MGM решила повторить его лентой о другом легендарном мексиканце. По биографии Хоакина Мурьеты, написанной Уолтером Ноблом Бёрнсом, актер Джозеф Калейа сочинил сценарий и предложил сделать фильм с Лео Карильо в главной роли. Сам он планировал сыграть Техпалого Джека, персонажа второго плана. Изначально проект назвался “Я - Хоакин”.
Пройдя несколько кругов рассмотрений, проект лишился Лео Карильо и Джозефа Калейи, сценарий был переписан Мелвином Леви, а режиссером стал Веллман. В помощь ему назначили Роберта Карсона, тогда еще совсем зеленого сценариста.
Веллман отнесся к материалу очень творчески. В его руках романтизированная биография бандита приобрела теплые ноты человечности, кровавая история стала драмой очень искреннего и доброго парня, вынужденного взяться за оружие. Корректировки, внесенные в сценарий Веллманом, привели к изменению названия на “Робин Гуд из Эльдорадо”. Именно таким – добрым к сирым и угнетаемым, злым – к наглым и богатым, показал режиссер главного героя.
Сюжет ленты нельзя назвать замысловатым. В Калифорнию конца 1840-х массово эмигрируют американцы. Они начинают угнетать работящих мексиканцев. Не в силах терпеть, после череды личных трагедий, Хоакин Мурьета берется за оружие. Он становится ужасом эксплуататоров мексиканского народа. Как только он решает, что его месть завершена, и готовится уйти на покой, американцы совершают на него грандиозное нападение. Мурьета гибнет героем на вершине славы.
Не показывая садизм и крайние формы насилия, Веллман тем не менее сумел перенести на экран всю жестокость борьбы мексиканцев и американцев. Благодаря непосредственному контролю над сценарием, ему удалось соблюсти баланс между фабулой и визуальной составляющей ленты.
На главную роль Веллман хотел пригласить молодого, подающего надежды актера Роберта Тейлора. Он отлично вписывался в образ энергичного мексиканца, погибшего в возрасте 23-х лет. Однако боссы студии отклонили предложение режиссера. Вместо этого они навязали ему кинозвезду. Хоакином Мурьетой стал Уорнер Бакстер.
Бакстеру на время начала съемок было 44 года. По возрасту он совершенно не подходил для изображения молодого человека. Однако за его спиной было исполнение роли мексиканца-бандита в первом звуковом вестерне “В Старой Аризоне” (In Old Arizona, 1928) и последующих фильмах о Циско Киде. Кроме того, за эту роль он получил Оскар.
Веллман пытался протестовать. Сделал он это в своей горячей манере: опрокинул корзину с мусором на голову продюсера Джона Консидайна Мл., грязно обругал киномогула Луиса Майера и полез в драку cо своим агентом Мироном Селзником. Ничего не помогло. Каким-то чудом боссы не уволили режиссера, а он смирился с их выбором.
Наверняка этому способствовало то, что Бакстер и Веллман быстро стали друзьями. Добродушный актер сразу при знакомстве сказал: “Должен предупредить об одной очень важной для меня вещи, Билл – я много пью. По причинам, рассказом о которых не хочу тебя утомлять. Я могу работать до пяти вечера, а потом забудь обо мне. Пожалуйста, постарайся понять.” Веллман хорошо его понял. Он сделал все возможное, чтобы Бакстер мог соблюдать свой распорядок. Актер в свою очередь продемонстрировал такой профессионализм, что режиссеру не на что было жаловаться.
Изначально центральную женскую роль Хуаниты, благородной мексиканской леди, должна была исполнить Джин Паркер. Но по неизвестным причинам её заменила актриса Мария Маргарита Гваделупе Тереза Эстелла Кастильо Боладо-и-О’Доннел, работавшая в кино под именем Марго. Она была опытной танцовщицей, привычной к сцене с 9-и лет. В 1934-м она ворвалась в кино с ролью в фильме “Преступление без страсти” (Crime without Passion). Марго получила восторженные отзывы.
Потом боссы студии обратили внимание на победительницу голливудского конкурса кинопроб Аниту Куртин. Они сразу сняли Марго с роли Хуаниты, сместив на менее заметную роль Розиты, жены Хоакина Мурьеты. Анита Куртин, окрещенная в MGM именем Энн Лоринг, стала Хуанитой “Робин Гуда из Эльдорадо”.
За месяц до начала съемок 27 плотников, маляров и декораторов было отправлено в округ Сонома, Калифорния, чтобы реконструировать несколько старых лагерей старателей, включая Энжел Кэмп и Сомилл Флатс. Во время этой экспедиции в автомобильной аварии погиб художник-оформитель фильма Дэвид Таунсенд.
Таким образом, съемки начались не на самой веселой ноте, и оказались достаточно нервными в дальнейшем. Веллман постарался замаскировать возраст Бакстера черным костюмом и прической, а также тем, что пригласил на второстепенные роли столь же взрослых актеров. Однако ничто не могло избавить от ощущения, что Бакстер не годится для роли Хоакина. По инициативе самого актера его дублировали везде, где только возможно. Трюки исполнял Якима Канутт. Для дальних и средних планов у Бакстера был специальный человек. Он уже работал с актером на других фильмах и был его постоянным ассистентом, не только на съёмочной площадке. В мемуарах Веллмана он назван мистером Д.
Режиссер позднее описывал ассистента Бакстера так: «Его закадычный друг, его дневная и ночная медсестра, его слуга, собутыльник, его хорошо оплачиваемый дублёр был презираем всей съёмочной группой, особенно настоящими каскадерами, и мной, режиссером». Д был спутником звезды днем и ночью, и он всячески этим кичился. «Он был, - вспоминал режиссер, - невыносимой, но необходимой горькой микстурой, которую приходилось принимать изо дня в день».
Во время съёмок у Д был только один друг, если не считать Бакстера, - местный бармен. Хотя эти отношения, возможно, были больше деловыми, чем дружбой. Д постоянно общался с барменом, частенько приходя к нему за новой порцией выпивки для хозяина. Иногда в их разговорах всплывали интересные интимные подробности жизни звезды.
Одна такая подробность была столь забавной, что бармен не преминул поделиться ею со съемочной группой. У Бакстера имелась привычка привязывать на ночь к своей кровати верёвку, другим концом закрепленную в туалете. Тогда в темноте, держась за веревку, актер всегда мог найти прямой путь к горшку, который ему регулярно требовался после обильных возлияний. Д всячески приветствовал это приспособление, поскольку раньше ему приходилось служить хозяину поводырем и часто вставать с кровати, расположенной в смежной комнате.
Прознав о веревке, Дж. Кэррол Нэйш, исполнявший в фильме роль Трехпалого Джека, решил подшутить на Д. Однажды ночью он пробрался в номер Бакстера и тихо отвязал веревку от туалета. Затем он пробрался к храпящему Д и привязал веревку к его кровати. Актер и его приятели специально задержались в холле гостиницы, чтобы стать свидетелями диких криков, которые раздались в темноте, когда Бакстер в очередной раз пошел справить нужду и окатил своего ассистента золотым дождём.
Когда завершились натурные съемки, кинематографисты вернулись на студию. Интерьеры снимались в павильонах. В августе 1935 г фильм был практически готов.
После окончания съемочного процесса в прессу просочилась информация, что Бакстер обессилен нервным срывом. Его представитель заявил, что это из звона шпор, который двенадцать недель резал ему слух. Врач рекомендовал звезде уединение и домашний покой.
Студия решила усилить рекламную кампанию фильма и задержала его премьеру. Она наняла Питера Б. Кайна, чтобы он новеллизировал киноленту. Его публикации появились в 130 газетах по всем США. Наконец, студия решилась выпустить картину на экраны. Премьера состоялась в Нью-Йорке 13-го марта 1936-го года. Через неделю специальные показы были организованы в Бостоне и Майами.
На апрель была намечена премьера в Англии. Но её пришлось задержать из-за британской цензуры. Ей не понравилось жестокое обращение с лошадьми в сценах падения. Раздражение цензоров вызвала сцена, где ярко показано, как человека убивают выстрелом. А также они потребовали убрать из диалогов упоминание об отрезанных ушах китайцев. Как только студия провела необходимые переделки, картина попала на экраны Великобритании.
Несмотря на описанные проблемы фильм получился успешным. Variety 18 марта 1936 г писал: «Необычайно увлекательная, красочная и уравновешенная работа." Canadian Magazine в мае 1936 г . вторил ему: «Приключенческая, в некотором роде преувеличенная романтическая мелодрама, в которой Уорнер Бакстер говорит по-английски с плохим акцентом, похоже, всем нравится». New York Times 14 марта 1936 г . назвала ленту: «Жестоко откровенным обвинением американской несправедливости, жадности и трусости».
Фильм действительно поднял острую тему взаимоотношения между народами. Впервые в истории кинематографа была показана беззастенчивая завоевательная политика США в Калифорнии. Веллман продемонстрировал, как он умеет превратить простое приключение в произведение с глубоким смыслом. В дальнейшем, он развил это умение, и мир получил такой интеллектуальный вестерн как “Инцидент в Окс-Боу” (Ox-Bow Incident, 1943).
(c) Свен Железнов
Больше интересных статей вы можете прочитать в журнале Vintage Pictures https://boosty.to/vintage_pictures
Также читайте:
Ковбои и их подопечные: вестерн “Крутые мужчины” (1955)
Вестерн о золоте конфедератов: “Вирджиния-Сити” (1940)
Вестерн о великом шоумене: “Баффало Билл” (1944)
Вестерн, который должен был рассказать историю Уайата Эрпа: “Додж-Сити” (1939)
Вестерн о злых железнодорожниках: “Джесси Джеймс” (1939)
Революция – это как большая любовь: вестерн “Профессионалы” (1966)
Вестерн в заснеженной Калифорнии: “След кошки” (1954)
Вестерн про городок-призрак и спрятанное золото: “Жёлтое небо” (1948)
Старый добрый вестерн нуар: “Территория Колорадо” (1949)
Линчевать нельзя помиловать: “Случай в Окс-Боу” (1943)
Вестерн по-аргентински: “Путь Гаучо” (1952)
Последнее рандеву Рауля Уолша и Эролла Флинна: вестерн “Серебряная река” (1948)