– Смотри, смотри! Что это?
Семка перестал толкаться, тоже посмотрел на небо.
Там летит что-то непонятное. Что-то большое, с красными крыльями. Крылья неподвижны.
– Птица… – неуверенно говорит Семка.
– А почему крылья не машут? – озадачена Алена.
– Ну, может, она, это… Парит, – предполагает Семка.
– А почему крылья – красные? Разве у птиц бывают красные крылья? И почему она такая большая? – все больше удивляется Алена.
– Ну, может, орел какой-нибудь… краснокрылый, – говорит Семка. – Мало ли их, разных видов…
– Откуда у нас орлы? Нет, нет, посмотри, это же… дракон!
– Какой еще дракон? – Семка вытаращивается на Алену.
– Самый настоящий! Дракон!
Семка смеется, снова толкает Алену, но она не сопротивляется, и Семка быстренько занимает качели, за которые они боролись еще минуту назад.
Алена невольно оборачивается на Семку, и снова быстренько возвращается к небу. Но дракона уже нет. Пропал.
Алена бы, может, подумала, что ей показалось, но ведь Семка тоже его видел! Только не поверил, что это ‒ дракон. Когда шли домой, Семка перечислял, что это может быть еще:
– Ну, самолет, например… А крылья красные, потому что солнце так светит.
– Но на крыльях были перья, ты же сам видел! – возражает Алена.
– Ну да… Что-то такое было, – соглашается Семка. – А, может, дрон. Знаешь, есть такие дроны. Видеокамеры специальные. Их запускают в небо, и они снимают всякие видео на земле. У них и перья могут быть, и крылья красные, и вообще… Они, наверное, разных видов, эти дроны.
– А почему тогда он так резко пропал из неба? Не мог же он раствориться! Это дракон, точно тебе говорю! – с жаром отвечает Алена. – Только драконы могут так пропадать, потому что волшебные!
Папа навещает редко, хотя живет в соседнем доме. Алена чувствует, что папа ее не любит. А она его очень любит, сама не знает почему. Вроде он давно ушел, она совсем маленькой была. А все равно.
Папа с Аленой идут по парку, мимо качелей. Алена вспоминает вчерашнее. Хотя и не забывала почти. Весь день думала о драконе.
– Вот тут вчера, прямо тут, в небе, летел дракон! Пап, представляешь? Настоящий, огромный, с красными крыльями!
Папа хмыкает.
– Да честное слово! И Семка видел.
– Это какой Семка? – вяло интересуется папа.
– Да мальчик соседский, в одном классе учимся, неважно…
– И что, дружите с ним?
– Да, только деремся иногда, а так дружим… Да это неважно. Ты послушай про дракона!
Но папа уже весь в своем телефоне. С кем-то там общается, улыбается, Алену уже не слушает совсем…
– А я птиц боюсь! – говорит девочка в очереди к врачу. – Особенно больших… Как представлю, что в небе что-то такое летит… Прямо бр-р-р! – ее передергивает. – А тем более если дракон!
– Да чего их бояться? – Алена все пытается убедить новую знакомую, что бояться тут совсем нечего. – Обыкновенный дракон. Может, он добрый даже. Не все же драконы злые. Может, его даже приручить можно.
– А может, все-таки не дракон это был? – задумчиво говорит девочка. – Драконов же не бывает вроде бы…
– Ну а кто тогда? Кто? – с жаром возражает Алена. – Крылья красные, в перьях, и не махают, а просто как бы парит он над городом, и пропал почти сразу. Вот куда он пропал? В небе растворился! Самолет так не может! И птица не может!
– Может, показалось тебе? – спрашивает новая знакомая.
– Но Семке-то не показалось! – почти кричит Алена, но тут их с мамой вызывают к врачу.
– Мам, как ты думаешь, драконы существуют? – спрашивает Алена, когда они с мамой идут домой. Вышли из поликлиники и идут по улице, а под ногами шуршат желтые и красные листья.
Мама не слышит, думает о чем-то своем. Врач в поликлинике, осмотрев Алену, сказала:
– Девочка, выйди, я с мамой поговорю. Подожди ее в коридоре.
Алена подождала маму в коридоре, и мама вышла грустная.
И сейчас вот идет рядом с Аленой грустная, и даже Алену не слышит.
– Мам, я дракона видела, но мне никто не верит. Слышишь?
– Что? – откликается мама наконец.
– Дракона видела, говорю! Вот прямо тут, в небе летел! Красные крылья в перьях, неподвижные, и большой такой! Хоть и высоко летел, а видно было, что огромный прямо! Представляешь?
– Все фантазии твои, – грустно улыбается мама. – Бедная моя девочка…
– Почему бедная? Мам, я теперь всегда смотрю на небо: а вдруг опять появится дракон? А вдруг я его сфоткать успею? И буду всем показывать, чтобы поверили!
– А почему ты в школу не пришла? – спрашивает Семка вечером во дворе.
– Я потом, после операции приду, – отвечает Алена.
– Какой операции? – пугается Семка.
– Да там… – машет рукой Алена. – Нет, я боюсь, конечно. Но врач говорит, хорошо, что вовремя заметили, все должно быть хорошо. А, когда операция, ты ничего не чувствуешь. Тебя усыпляют, и ты просто спишь и все. Потом просыпаешься, а уже здоров. Представляешь?
– Да уж, – Семка задумчиво чешет голову.
– Может, мне дракон даже приснится! А то не снится что-то. Ты его больше не видел?
– Да отстань ты со своим драконом! – злится Семка. – Не бывает никаких драконов!
– Да как же не бывает? Вон, в Китае, в горах, рев дракона все слышали совсем недавно! В Интернете не видел разве? Там прямо слышно, как люди стоят и слушают, и рев такой страшный…
– Да это фейк!
– Сам ты фейк! Драконы существуют, существуют!
Тут у Алены резко колет слева. Она ойкает и хватается за грудь, еле удерживается на ногах.
– Ты чего? – пугается Семка.
– Да, ничего… Операция пройдет, и нормально будет. Оно часто так колет, мы с мамой потому и к врачу же пошли.
– Ясно, – говорит Семка в замешательстве. – Ты, это… Лечись, давай. И в школу скорей возвращайся. Без тебя скучно.
– Ага, – слабо улыбается Алена: еще покалывает слева. – Ты, главное, знаешь, что…
– Что?
– Только обещай, что не будешь ругаться…
– Хорошо, обещаю!
– Ага… Ты смотри на небо, ладно? Особенно там, где мы тогда стояли, возле качелей. Вдруг он все-таки еще пролетит?
– Ладно, ладно, – поспешно соглашается Семка. – Ты выздоравливай, главное.
– Я видела его, видела, видела!
– Да тихо ты, тебе нельзя волноваться, забыла?
– А почему мне никто не верит?!
Мама вздыхает, гладит Алену по голове:
– Не забывай фрукты есть. А то только с ребятами делишься, а сама не ешь.
– Я не хочу, спасибо.
– Надо!
Папа стоит тут же, у двери палаты, весь в телефоне.
– Оторвись уже от своего телефона, у тебя дочь вообще-то есть! – злится мама.
Папа нехотя отрывается, скучно смотрит на Алену.
Алена улыбается ему.
– Мы завтра оба придем, перед операцией, обязательно придем, – говорит мама.
Потом они с папой уходят.
Алена не видит, но знает, что, только они вышли из палаты, сразу, не прощаясь, пошли в разные стороны.
Грустно. Но ничего.
Алена боится операции, хотя знает, что ничего не почувствует – наркоз же… И все-таки очень боится. Ей хочется говорить с соседками по палате, неважно о чем, лишь бы говорить. Но она стесняется их беспокоить.
На соседней кровати лежит очень худая девочка в очках.
Алена садится на своей кровати, протягивает ей мамин мандарин:
– Хочешь?
Худая девочка отрицательно мотает головой.
Алена тихо, будто бы себе, начинает рассказывать ей про дракона. Как дрались с Семкой за качели, а потом она совсем случайно посмотрела на небо, и увидела – его! Красные крылья в перьях, большой, парил над городом…
Худая девочка тихо, почти шепотом, спрашивает:
– А почему у него пламя из пасти не вырывалось?
Алена обрадована, что соседка заинтересовалась. Секунду думает, и тут же радостно отвечает:
– Ну, а зачем? Он же ни с кем не сражался, просто летел себе. Драконы пламя изрыгают только, если сражаются с рыцарями там, или еще с кем!
– А-а-а… – шелестит соседка и закрывает глаза.
Алене неудобно ее беспокоить. Остальные соседки тоже, вроде, уже спят, положив рядом свои телефоны.
Алена думает: как раньше люди жили без телефонов? Ну, не в смысле совсем без телефонов, телефоны-то давно появились… А вот – именно без таких.
Она не может уснуть, колет в груди, и вообще беспокойно перед операцией. Алена думает: как быстро она заснет под наркозом? И как это будет? Ей маску на лицо наденут, или уколют что-то очень снотворное? Лучше бы укололи, маску – страшнее…
Потом Алена думает о Семке, о маме и папе, о школе и строгой классной Анне Аркадьевне. И о том, что все ей не верят. Про дракона. А он есть.
– Врач говорит, операция хорошо прошла, – мама плывет, как в тумане, и голос у нее расплывается.
Алена хочет кивнуть или улыбнуться, но тяжело еще. Но, главное, операция хорошо прошла.
Еще Алена хочет спросить, когда придет папа, и тоже пока не может.
Мама будто понимает, и поспешно говорит:
– Папа скоро, с работы только отпросился.
Алена снова хочет кивнуть, думает даже, что кивает, но на самом деле по-прежнему лежит неподвижно.
Худая соседка в очках медленно проходит мимо с тюбиком зубной пасты.
К вечеру Алена уже совсем отошла от наркоза, ей почему-то очень весело. Она жует мандарин, болтает с мамой и с соседками, ждет папу.
Папы все нет, зато вдруг приходит Семка со своей мамой: тоже принесли всякого вкусного.
Алена рада всем, и Семке очень рада, улыбается, спрашивает тихо, громко пока не получается:
– Ну, что?
– Что? – улыбается в ответ Семка.
– Видел?
– Чего?
– Дракона, – почти шепотом говорит Алена.
Семка злится, но сдерживается. Понимает, что нельзя сейчас на Алену раздражаться:
– Не видел. Но смотрю. Наблюдаю. Как появится, обязательно тебе позвоню!
Уже почти ночь, и врач заходит в палату, требует, чтобы мама ушла. Мама целует Алену, обещает прийти завтра с самого-самого раннего утра. А папы все нет. Алена думает: позвонить ему, не позвонить? Стесняется. Ну, может он как раз к ней идет сейчас. С работы не так легко отпроситься. Хотя его, наверное, уже не пустят: в это время уже нельзя посещать больных. Ну, значит, завтра утром…
Алена снова думает о папе с мамой. О том, почему они расстались. И почему мама Алену любит, а папа нет. И почему они с Семкой увидели дракона, а больше, наверное, никто не видел. Иначе бы уже во всех городских новостях было: мол, над городом видели дракона! Может, дракона видят только те дети, у которых папа ушел?
Хотя ведь и Семка не поверил, что это – дракон. Ну, а кто тогда? Крылья-то с перьями. И большой такой. И крылья красные неподвижные. И пропал сразу. Куда вот?
Алена думает, думает, хочет перестать думать, и, наконец, заснуть, но никак не получается. Может, выспалась во время наркоза? Захотелось пить, Алена встает, протягивает руку к бутылке с водой на тумбочке. В груди сильная боль. Такая сильная, что Алена быстро опускает руку и сжимает зубы.
И вдруг ночное небо озаряется пламенем.
Алена быстро поворачивает голову.
Да, нет никаких сомнений, в ночном небе что-то вспыхивает и ревет. Рев нарастает, совсем такой, как в горах Китая, где слышали дракона.
Рев и пламя все ближе. Алена вскакивает с кровати. Хочет разбудить соседок, но не успевает: окно с грохотом распахивается, и на подоконник садится дракон. Такой, каким Алена его и представляла, и видела в небе, наверное. Красные перистые крылья. Огромное туловище. И вытянутая голова с клыкастой пастью, извергающей пламя.
Алена не понимает, почему дракон извергает пламя, он ведь ни с каким рыцарем сейчас не сражается вроде… Ну ладно, потом узнаю, думает Алена.
Странно, что не просыпаются соседки. Неужели их не разбудил ни рев, ни грохот окна? Может, дракон прилетел только ко мне? Но я должна, должна всем его показать, чтобы мне наконец поверили!
И Алена пытается крикнуть, пытается изо всех сил, и даже как будто бы получается, несмотря на страшную боль в груди:
– Дракон! Посмотрите! Вот же он! Ну вот! Дракончик, миленький, не улетай, пусть они посмотрят на тебя хоть секундочку, пусть поверят!
Соседки просыпаются, подскакивают.
Потом кто-то бегает и кричит в больничном коридоре.
Потом в палате шум-гам, бегают врачи в масках, бегают соседки.
И мамино лицо так близко. И даже Семка тут со своей мамой.
Все бегают, суетятся, им, конечно, сейчас не до дракона.
А дракон вдруг взмахивает красными крыльями, отталкивается когтистыми лапами от подоконника, пролетает под потолком палаты и садится Алене на грудь. Эх, как придавил. Тяжелый. Больно, и дышать теперь совсем тяжело.
Дракон поспешно поднимается, машет над Аленой красивыми крыльями, улыбается даже будто – словно приглашает ее полетать. Алена бы рада, но – почему его никто не видит? Ну, почему? Только бы сказали: да, видим! И она бы села на него и полетела.
Но все только бегают, суетятся, наклоняются к Алене, и все это – сквозь, сквозь такого огромного дракона!
Вдруг в палату вбегает папа. Впервые он не смотрит в свой телефон, он бросается к Алене, но останавливается как вкопанный:
– Господи, что это… Что это?!
Папа видит дракона, понимает Алена. Он его видит! Ура!
Дракон тоже доволен, он кивает Алене косматой головой, садится у кровати, подставляя спину и тихо рыча.
Алена спрыгивает с кровати, теперь у нее совсем уже ничего не болит, значит, и правда операция прошла хорошо, как здорово! Алена усаживается дракону на спину, хватается за драконью шею, дракон медленно начинает махать крыльями, медленно подымается с пола, пролетает под потолком палаты, Алена улыбается и машет рукой всем, а все не видят, ничего не видят, только лица у всех странные. Один лишь папа смотрит вверх, он видит, видит! Алена улыбается папе и думает: да нет, он меня любит. Просто стесняется.
Дракон на прощанье изрыгает последний столб пламени, и с Аленой на спине вылетает в окно.